Читаем Полночь в саду добра и зла полностью

Я оглянулся и проследил за ее взглядом. У входа в зал стояла элегантная черная женщина. Она напряженно всматривалась в лица, словно кого-то разыскивая. На женщине было красивое облегающее длинное темно-синее платье, весь верх которого обильно украшали поддельные бриллианты. Я снова повернулся лицом к своим собеседникам, но что-то заставило меня вновь оглянуться. И фигура красавицы показалась мне до боли знакомой, – и где-то уже видел эти фальшивые камни и горделивую посадку головы. Так и есть – это была Шабли.

Мы увидели друг друга одновременно. Она глубоко вздохнула, вздернула подбородок и направилась ко мне поистине королевской походкой. Глазами она фиксировала меня, а губы ее были сложены в улыбку топ-модели высшего класса. Она играла Леди Шабли, Великую Императрицу Саванны. При ее приближении пары расступались, давая ей дорогу. Все взоры устремились к Шабли. В голове у меня застучало, в ушах зазвенело. Она была в пяти шагах от меня, когда внезапно остановилась и протянула вперед руку, затянутую в тонкую белую перчатку. Мне показалось, что ко мне приближается неумолимая смерть со своей беспощадной косой, но в это время Шабли посмотрела вправо и положила протянутую руку на мускулистое плечо юноши, стоявшего возле моего стула.

– Молодой человек, – обратилась к нему она, – вы мне не поможете? – Она: жалобно заглянула в его глаза. – Я – совершенно растерянная девица, просто растеряха какая-то.

Молодой человек приветливо улыбнулся.

– Я постараюсь, мэм, – отозвался он. – Что у вас случилось?

Шабли немного повернулась, чтобы видеть меня и заговорила:

– Я здесь одна, и не имею ни малейшего представления, кто меня пригласил. Я не знаю этого человека, серьезно. Он позвонил моему секретарю, и она записала информацию на листке бумаги, который я оставила в лимузине, отослав шофера. Он приедет за мной только к полуночи. – Шабли обвила обеими руками бицепс молодого человека. – Ты же знаешь, какие мы, женщины. Нас нельзя ни на минуту оставлять одних. В приличном обществе это не принято. С нами всегда должен быть мужчина.

– Я понял, что вы имеете в виду, мэм, – заверил юноша.

– Так, надеюсь, что ты побудешь со мной, пока я не разыщу пригласившего меня? – спросила она. – И перестань называть меня «мэм». Мое имя – Шабли. А как зовут тебя?

– Филип. Я – кавалер.

– Оооо, малыш! Кавалер! Ты хочешь сказать, что танцуешь здесь за деньги?

– Нет, нет, – возразил Филип. – Видите ли, все дебютантки имеют кавалеров. Я здесь с дебютанткой.

– Понятно. А которая из них твоя?

– Она стоит в группе других, вон там. Это моя сестра.

Шабли в изумлении отпрянула.

– Малыш, ты, наверное, шутишь! Ты хочешь сказать, что занимаешься этим со своей сестрой?

– Нет, нет, нет, – запротестовал Филип. – Вы меня неправильно поняли. Видите ли, Грегори, друг моей сестры, отказался прийти сюда. Он заявил: «Ни за что я не стану участвовать в этом деле». Так что пришлось мне отдуваться за него – так уж принято.

– О, теперь я все поняла, – проговорила Шабли, тобой просто заполнили пустоту? Значит, сегодня у тебя нет настоящей девушки?

Она еще теснее прижалась к Филипу, нежно поглаживая его по руке.

– Похоже, что так оно и есть, – согласился юноша. – Скажи-ка мне, малыш, ты носишь с собой пистолет?

– Пистолет? Нет, я с этим делом вообще не связываюсь.

– Это хорошо. Да я и не думала, что ты носишь при себе оружие. Но, понимаешь, как-то раз я была с одним классным джентльменом, и он приставил к моей голове пистолет. Так что я всегда спрашиваю на всякий случай.

– В этом зале вы вряд ли найдете у кого-нибудь пистолет, – произнес Филип. – Здесь собрались люди; которые уважают закон.

– Тебя никогда не арестовывали? Ни одного раза?

– Ну… – Филип застенчиво улыбнулся. – Как-то раз было.

– У-у! Расскажи, расскажи, расскажи! За что? Наркотики? Марихуана? Я просто умираю от любопытства, меня все время тянет…

– Да нет, рассказывать-то особенно нечего. Просто мы еще с двумя ребятами выпили лишнего и нарушили общественное спокойствие.

– О, могу держать пари, что ты очень даже можешь его нарушить, если захочешь. Это видно. Да, видно. – Шабли вздрогнула от удовольствия. Она продолжала массировать руку Филипа. – Ой, посмотри, – вдруг воскликнула она, – сюда идет сама мать настоятельница!

– Это моя сестра, – пояснил Филип.

Шабли отпустила его руку, когда к ним подошла высокая дебютантка в кружевном платье.

– Шабли, это моя сестра Лавелла. Лавелла, это Шабли. Филип представил женщин друг другу.

У Лавеллы была короткая стрижка с челкой. Шабли протянула девушке руку.

– Мы только что говорили о тебе, – произнесла она. – Я так понимаю, что ты ходишь в колледж.

– Да, учусь на первом курсе Саваннского государственного, – проговорила Лавелла с милой улыбкой. Мой любимый предмет – электрооборудование.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги