Полночь - время колдовства

       - Тише, тише. Послушайте лучше, что мне рассказали жители деревни, - увидев, что привлек наше внимание, он продолжил: - Все как один утверждают, что где-то с наступлением сумерек и до сегодняшнего утра - это я уже сам вычислил, так как они, сидя в шахте, не знали, сколько времени, ничего не помнят. Бац, вроде бы сидели по домам, а очнулись в шахте вместе с животными. Но не это напугало их больше всего, а эти колдовские барьеры, сквозь которые нельзя пройти, кстати, второй барьер вон там, его леди Женевьева не сняла, да и снимет ли? В общем, перепугались люди изрядно, начали ломиться сквозь колдовство, а оно не пускает. С ума бы все до вечера сошли, если бы мы их не вызволили.

       - А этот мужик, который медленно усыхал, давал барьеру силу? - произнес я утвердительно, бережно ощупывая здоровенную шишку на затылке. Не будь шапки, помер бы, а так она смягчила удар.

       - Наверное так и есть, около того барьера лежит такое же тело. Этого-то жена забрала, ее плачь ты услышал, а тот, похоже, бобылем жил, никто из деревенских даже ухом не повел, глядя на его кончину.

       - А может просто козел, - вставил Харник. - И еще вот что, - он положил одну руку мне на плечо, а другую на плечо Георга, - нам надо валить отсюда. Людей-то мы спасли, а вот кто их защитит от колдовства ведьмы, если она вернётся в деревню? Даже если она и правда, здесь затихорилась, то смысла ее искать нет. Только заблудимся и сдохнем зазря.

       - Дело говоришь, тем более, что никто из шахтеров не согласился с нами тут блуждать в поисках ведьмы. Я хотел сам это предложить, когда бежал к вам. Ладно, берем леди Женевьеву на руки и уходим.

Глава 9

       - Мы успеваем, солнце еще не село? - проговорила обеспокоенным голосом Велена.

       Я поймал себя на мысли, что по-моему она второй раз открыла рот с того момента как мы проникли в шахту.

       - Не знаю, - честно ответил Георг, у которого капельки пота выступили на лбу и блестели в пламени фонарей. Благородная может быть весила и не очень много, но прибавлялась тяжесть ее доспехов, меча, щита. Так что двум имперцам приходилось поднатужиться, чтобы нести своего пребывающего в бессознательном состоянии сюзерена.

       Была мысль мне понести щит или хотя бы меч, но Георг здраво рассудил, что хоть у одного из нас оружие должно быть наготове. Велена даже не рассматривалась в роли носильщика, она тупо не подняла бы вооружение благородной. Так что мы передвигались значительно медленнее, чем спускались. И если исходить из логики, то до захода солнца вряд ли успевали покинуть шахту, что вызывало во мне бурный прилив беспокойства.

       - Если мы не успеем, то мне страшно даже подумать о том, что ведьма может сделать с деревенскими, - произнес я, хотя в голове были другие мысли: "Что ведьма сделает с нами".

       - Если у нее хватит сил превратить их в подобие той тварины, что скакала по потолку, будто по земле, то мы покойники, - невесело проговорил Харник.

       В голове возникла трусливая мысль: "Может, ну его нафиг эту деревню? Переждем в лесу до утра. А там уж пойдем, проверим, что стало с жителями за ночь. Авось нас не найдет ведьма, если мы успеем покинуть шахту".

       Георг кашлянул и твердо сказал:

       - Мужайтесь. С нами Единый.

       Не знаю как Харник и Велена, а меня, его слова совсем не подбодрили. Лучше бы с нами был отряд паладинов, а не эфемерный Единый - эти знаменитые охотники на ведьм, сейчас пришлись бы в самую пору. Сам-то я их не встречал, но в книгах читал. Так вот там они рубили головы ведьмам направо и налево, изредка прерываясь на публичное сожжение бесноватых и еще какие-нибудь незначительные подвиги, такие, как например, остановить нашествие тьмы на унуситские земли.

       Мы проходили небольшое ответвление от основной галереи, которая вела на поверхность, как вдруг, что-то заставило меня насторожиться. Мурашки стадом муфлонов пронеслись по коже. Чем вызвана такая их миграция, я не знал, но на всякий случай поднял вверх руку - предупреждая, а не сдаваясь. Отряд остановился. Я приложил указательный палец к губам и начал прислушивался, всматриваясь в боковую галерею. Она была не так хорошо освещена, как основные ходы шахты, так что четко не просматривалась, скрытая по большей части темнотой. Глазам было сложно что-то там заприметить, а уши ловили только тяжелое дыхание имперцев и прерывистые вдохи и выдохи Велены. Леди Женевьева дышала так тихо, что едва было слышно. Внезапно мне показалось, что напротив одного из редких фонарей мелькнула человеческая тень.

       Я сглотнул вязкую слюну и прошептал:

       - Она там.