Полночь XXI века

— Наша работа подошла к концу, потому что вы выросли. Именно для этого я и приехал сюда. Чтобы поздравить вас перед началом торжественной церемонии в честь вашего совершеннолетия. Сегодня вы получаете паспорта и становитесь уже не детьми, а взрослыми и самостоятельными людьми. Я уверен, что вы распорядитесь своей жизнью достойно. Но как птица не может жить без неба, так и человек не может жить без мечты. Именно про мечту — мою и ваших наставников — я и хотел бы вам сейчас рассказать. Не один век именно мы, именно Россия были теми, кто всегда первым вставал на пути трудностей, кто вёл народы всего мира и шёл впереди. Выше, быстрее, сильнее и лучше. Мы остановили нашествие монгольских орд. Мы остановили коричневую чуму фашизма. Мы первые шагнули в космос, став символом и ярким факелом для всего Человечества. Именно мы заложили первую ступеньку, которая обязательно принесёт нам звёзды. Наши спортсмены были лучшими на мировых чемпионатах и Олимпийских играх. Но двадцать лет назад мы устали, мы заснули. Мы перестали быть первыми. Мы забыли, каково это: быть лучшими.

Леонид сделал небольшую паузу. По ушам гулко ударила тишина: юноши и девушки на скамьях и сиденьях будто боялись лишний раз вздохнуть.

— Молодость всегда приносит с собой перемены. Вы — новое поколение сегодняшней России. Я мечтаю, чтобы именно с вас началось возрождение страны. Докажите всем — мы опять лучшие! Напомните тем, кто уснул — мы всегда были лучшими! Это можно сделать по-разному. Кто-то из вас добьётся успеха в спорте и станет олимпийским чемпионом. Кто-то вернётся сюда тренером, кто-то выберет пока никому ещё неизвестную дорогу. Тысячи путей, которые приведут нас всех к одной Цели: снова сделать Россию великой. Вот то, ради чего живу я. Вот то, ради чего должны жить вы. Я желаю вам прожить жизнь достойно. Пусть любой, кто встанет рядом с вами, скажет: я хочу быть похожим именно на вас, я хочу, чтобы моя страна снова стала великой. Вот то, ради чего стоит отдать сердце без остатка — и лучшего выбора я не знаю. Я свой выбор сделал. И надеюсь, что вы выберете дорогу вместе со мной.

Леонид покинул кафедру прозрачной до хрустальности тишине. Но когда уже подходил к двери. Зал за его спиной в едином порыве взорвался гимном:

Россия — священная наша держава,
Россия — любимая наша страна.
Могучая воля, великая слава –
Твоё достоянье на все времена!

Стоило двери закрыться, отсекая от зала административный коридор, как к Леониду чуть ли не вприпрыжку подбежал директор. Порывисто, крепко пожал ему руку.

— Потрясающе. Вы правы. Это именно то, над чем я думал весь последний месяц. Эта идея увлечёт наших воспитанников на годы вперёд и не перегорит…

— Виктор Евгеньевич, потом. Детали — потом. Сейчас нельзя терять темп. Теперь ваша очередь.

— Да-да, — директор тут же умчался.

Леонид посмотрел ему вслед и негромко, только чтобы услышал друг, неприязненно сказал:

— И почему мне сейчас его очень хочется удавить? Своими руками.

Саша пожал плечами.

— Сукин сын, но наш сукин сын и на своём месте. Но в чём-то он прав. Даже меня проняло. Они добьются успеха, а под это дело у нас будет железный повод «повторить всё в промышленном масштабе»…

Саша осёкся, больно уж тяжёлым взглядом одарил друга Леонид.

— И ты туда же? Я ведь в этих мальчиках и девочках сейчас видел не циферки нашего с тобой баланса, а людей. Они же теперь ломаться будут, рвать жилы. И ладно бы ради той самой великой Цели, которую я им так красиво нарисовал. Ты же не хуже меня знаешь, — он помахал рукой, — что всё вокруг иллюзия. Что скоро ничего этого не станет. Но я всё равно их погоню. И остальных. И буду пользоваться успехом, и подстёгивать. За моей спиной Тимофей, его избранница, ты, остальные. Знаешь, когда читал военные мемуары… теперь я понимаю генералов, которые в сорок первом под Москвой копили силы, а сами посылали в бой ополченцев. Знали при этом, что они полягут все до единого — но всё равно посылали.

— Ты хорошо сказал. Мы сейчас именно как в сорок первом под Москвой. И отступать нам некуда. Но ты не прав, что эти мальчики и девочки будут ломать себя просто так и зря. Да, эти стены уйдут. Как и остальное. Зато люди — останутся. А пока есть люди, то всегда есть надежда возродить стены из пепла.

Глава 11