Полночная любовница

Лоретта отогнала прочь воспоминания об этом несчастливом времени. Родители были разочарованы и возмущены, но, по крайней мере, получили выгоду от подкупа мистера Берримана. С той поры ей удалось мало-мальски наладить свою жизнь, и все было бы хорошо, если б ее глупый братец не стал мишенью Кона.

Арам сидел напротив, прикрыв свои черные глаза. Лоретта предположила, что ему довелось повидать немало странных вещей во время странствий и работы на Кона. Кто знает, может, она просто одна из множества женщин, которых Арам привозил в гарем Кона?

Лоретта откашлялась.

— Далеко еще, сэр? — Как нелепо, что она не знает свой собственный адрес!

Он взглянул на нее. Глаза у него были почти такими же черными, как у Кона, но добрее.

— Осталось несколько минут, миледи.

Не было смысла исправлять его и указывать, что она простая мисс Винсент. Дом Кона, должно быть, расположен вдалеке от убогого и грязного района, в котором жил Чарли. Наконец-то она избавится от запаха пота и капусты.

— Вы видели дом?

— Конечно, миледи. Мы с женой готовили его для вас последние несколько недель. Нам, как и нашему хозяину, очень хотелось бы, чтобы вам там все понравилось.

Несколько недель! Значит, у Кона не было сомнений в том, что она находится в отчаянном положении. Сама она написала ему только пять дней назад.

Лоретта поборола свое раздражение. Арам не виноват, что работает на безжалостного ублюдка.

— Уверена, мне все понравится, насколько это возможно при данных обстоятельствах. — Она закусила губу. — Я буду жить там одна? — Как унизительно было бы обнаружить в доме еще одну содержанку — или содержанок!

Слухи, сплетни и домыслы окружали Кона с той самой минуты, как он ступил на британскую землю. Шептались о том, что он совершенно одичал за время своей ссылки. Его чернильно-черные волосы доходили ему до плеч, а кожа стала бронзовой от загара. А прошлой ночью она видела татуировку, изображающую иерусалимский крест, но Лоретте как-то не верилось, что он принял мусульманскую веру и имеет несколько жен.

— Ну конечно, одна. Не считая слуг, которые будут изо всех сил стараться угодить вам.

— Вы христианин, мистер Арам? — выпалила она. Он наклонил голову:

— Мистеру Коноверу было очень стыдно, когда он узнал, что я знаю Библию лучше его. Моя жена Надия тоже христианка. — Он улыбнулся. — И она ни с кем не согласится делить мою привязанность, смею вас уверить. Надия — человек мягкий, но если ее рассердить, то берегись.

— Что ж, постараюсь ее не сердить. — Лоретта вздохнула. Это будет трудно. Она уже чувствовала себя как в тюрьме.

Карета плавно остановилась перед небольшим домом со скромным фасадом. Он походил на своих соседей на этой куцей улочке, выделяясь лишь насыщенно-голубым цветом двери да причудливым дверным молотком в виде полумесяца и звезд. Это мимолетно напомнило Лоретте ее расшитое бусинами платье, но наверняка Кон давным-давно забыл о нем.

Арам помог ей спуститься на землю и проводил до двери. Им открыла стройная темнокожая женщина. Ее скромное платье оживлялось только фишю, расшитым бусинами и золотыми нитями.

— Вот, миледи, моя красавица жена. Разве скажешь, что она мать шестерых сыновей? Надия, позволь представить тебе мисс Винсент.

Надия сделала книксен.

— Не волнуйтесь, госпожа. Мои мальчики не здесь, иначе у нас не было бы ни минуты покоя. Маркиз был так добр, что нашел им всем работу в своем имении.

— Вы скучаете по ним? — Слова вырвались сами собой. Лоретте захотелось откусить себе язык. Она ведет себя чересчур фамильярно.

Надия взмахнула тонкой рукой:

— Они при деле. У двоих уже свои семьи. Маркиз великодушен и дает нам возможность побыть вместе несколько раз в году. Кто бы еще сделал так много для нас, чужестранцев? Мы у него в неоплатном долгу. Ну, идемте, я покажу вам дом. — Она повернулась к Араму и залопотала что-то на непонятном языке.

Лоретта неуверенно стояла в холле, пока они разговаривали. Стены холла были оклеены темно-красными узорчатыми обоями. Блестящие медные канделябры висели на одинаковом расстоянии друг от друга. В середине мраморного стола стояла фарфоровая ваза со свежесрезанными тюльпанами. Длинный коридор справа от лестницы уходил в заднюю часть дома, а дверь в конце его вела в обнесенный стеной сад. Она увидела пышную зелень, цветы и весело щебечущую желтую птичку.

— Можно мне вначале посмотреть сад? — обратилась она к Наде.

— Конечно. Он только что закончен. Милорд старался все закончить к вашему приезду. — Надия улыбнулась.

В саду все растения были яркими и с глянцевыми листьями. Молодые деревца были посажены так, чтобы в будущем от них была хорошая тень. Дорожка под ногами, выложенная сине-белыми керамическими плитками, была чисто выметена и вела к журчащему фонтану, по краю которого прыгали птички. Вдоль задней стены шла низкая каменная скамья. Кирпичи поднимались высоко и венчались резными металлическими пиками, гарантируя покой и уединение. Но из верхних окон соседнего дома было прекрасно видно Лоретту в ее поношенном платье — она чувствовала себя серым воробышком в экзотическом саду маркиза.

— Очень красиво.