Полночная роза (ЛП)

Но пробитый барьер навредил ему иначе. Они не знали, какими будут последствия.

Рэя встала и подошла к нему. Он прижал корсет к груди, пытался завязать шнурки на спине.

— Позволь, — сказала она легким, как первый снег, голосом.

Он замер под ее ладонями. Она умело зашнуровала корсет, делала это много раз для разных жриц.

Вблизи она видела его крылья детальнее. Вены тянулись в мембранах, которые были нежнее, чем она думала. Костяшки его крыльев выпирали, острые когти на концах поблескивали на свету.

Они открывались и закрывались от его дыхания. Едва заметно. Рэя опустила ладонь на ближайшее, глядя, как он сделал глубокий вдох.

Кости тянулись из его спины, но мышцы над ними были напряжены, выпирали как узлы, и это заметила даже она. Выглядело болезненно.

— Потому ты носишь корсет? — спросила она. Рэя коснулась нежно пальцем выпирающих мышц, чуть надавила, чтобы проверить, поддастся ли она. Не вышло.

Он с болью вдохнул.

— Они тяжелые.

Слезы жалили ее глаза. Он страдал от боли. Может, она хотела плакать из-за того, как они выглядели раньше. Красивые белые перья и позолота придавали ему облик божества.

А теперь?

Она провела ладонью по крылу. Мембраны шелестели под ее ладонью.

Теперь он был таким. Существом с рогами из кошмаров людей. Оставшееся в тени, потому что от его вида все боялись бы того, что он мог сделать, и кем он был.

Она затянула корсет. Он глубоко вдохнул, но в этот раз с облегчением, ведь корсет помог удерживать крылья на месте.

Полоски раздраженной кожи под костями крыльев оказались над краем корсета. Рэя решила, что боль от корсета была приятнее, чем вес, тянущий его спину.

— Хорошо? — спросила она с пересохшим горлом.

— Лучше, — исправил Уриэль.

Он повернулся, и в его взгляде было что-то еще. Она не видела этого раньше. Мягкость сияла как бриллиант на дне спокойного пруда. Эти желтые глаза еще ни разу так на нее не смотрели.

Он коснулся ладонью с когтями ее щеки.

— Ты много раз меня удивила, жрица.

Тепло его ладони прогоняло холод комнаты. Она вдруг поняла, что давно мерзла.

— Мне жаль, что они сделали это с тобой, — сказал он. — Мне жаль, что они забрали тебя из твоей семьи, как моего сына. Мне жаль, что никто не говорил тебе, что есть другой мир, где люди готовы тебе помочь.

Ее сердце разбивалось от его слов.

— Знаю.

— И мне жаль, что я должен просить больше. Но я хочу, чтобы ты сделала меня больше, чем просто их существом. И чтобы ты стала больше. Ты знаешь, как использовать их магию, тебя учили этому с детства. Я хочу вырвать их планы с корнем, а потом уничтожить их.

Его доброта твердела на ее глазах. Это был уже не монстр, созданный алхимиками, а божество, желающее отмщения.

Рэя не хотела биться с теми, кто ее вырастил. Но теперь она была на странном месте, ощущала себя так, словно вовсе их не знала.

Высшая жрица была как мать, которая бросала ей вызов, чтобы она стала лучше. Рэя не считала ее плохой, только что у нее были высокие стандарты для учениц. Для ее дочерей.

И алхимики… ей всегда было не по себе в их присутствии, но ее учили думать, что это было из-за их силы. Она ошибалась? Они были ужасными существами, которые хотели навредить людям?

Она пыталась осознать перемены. Уриэль просил ее заняться отмщением с ним. Навредить тем, кого она любила, хоть ее магия была все еще непостоянной.

— А если я не хочу им вредить? — спросила она.

— Ты не хочешь мести за то, что они сделали с тобой?

Да, она хотела мести. Она хотела, чтобы они ощутили, как потерять семью, не узнать ее. Чтобы они поверили, что были сиротами.

— Я не могу им вредить так, — ответила она. — Магия разорвет меня.

Он смотрел на нее большими глазами с осознанием.

— Ты не можешь на них напасть?

Она обдумала свои чувства. Если магия была от ее чувств или намерений, то она, наверное, могла.

Рэя не могла ненавидеть всех. Они были ее семьей, и хоть они предали ее, заставили жить так, как она не выбирала, хоть они использовали ее как пешку для создания кровавых камней… она простила их. Ее могли использовать всю ее жизнь, но она все равно простила бы их.

Но она не могла простить их за то, что они сделали с Уриэлем, Жутями, жрицами, даже детьми, которых превратили в таких же монстров, как они.

Она терпела бы, но другие не должны были.

Рэя выдохнула.

— Я могу напасть на них с тобой. Но меня ведет не отмщение.

Он убрал ладонь от ее щеки и с интересом посмотрел на нее.

— Тогда что тебя ведет, жрица?

Она расправила плечи и ответила гулким голосом:

— Справедливость.

ГЛАВА 29

— Рэя, ты в порядке?

Она вздрогнула. Голос Холли разбил ее мысли о разрушении. Даже к лучшему. Она уже ощущала, как магия кипела под кожей, и это ощущалось неправильно.

То, что Уриэль просил сделать… она переживала, что этим он попросил ее превратить народ в уродов.

Они оба знали теперь, что Жути не появились естественным путём. Хоть она не знала, как их сделали, какие чары применили алхимики, это не было естественным.

Он хотел мести.

Она хотела справедливости для всех.

И она боялась, что эти два желания не сочетались.

— Рэя? — снова спросила Холли. — Ты в порядке?