Полночная страсть

Антония закрыла глаза. Нет, она не будет думать о будущем. Только не сейчас. Николас всецело принадлежал ей, и Антонии хотелось сполна насладиться этим ощущением. Пусть и мимолетным.

Антония качнула бедрами. Казалось, Николас угадал ее желание отдаться страсти, забыв обо всем остальном. Его ладони сдавили ее грудь.

Обжигающий вихрь пламени вознес Антонию к небесам. Мир взорвался ослепительной вспышкой, выплеснув потоки раскаленной лавы. Антония почувствовала, как тело ее плавится и обращается в жидкий огонь, когда Николас с глухим гортанным стоном излил семя. Потом наступило безмолвие, и в багровой мгле, заполнившей вселенную, остались лишь их сплетенные тела.

Вернувшись на землю, задыхающаяся, трепещущая Антония приникла к груди Николаса. Она с удивлением почувствовала, что щеки ее мокры от слез. Небо за окном уже начало светлеть. Жадно хватая ртом воздух, Антония сказала себе, что ее минутное безрассудство завершилось поистине великолепно.

Но эта мысль не принесла ей утешения.

Глава 23

Рейнло лежал неподвижно, пытаясь усмирить бешеное биение сердца. Радость, надежда, чувство собственного могущества бурлили в его крови. Он ощущал в себе великую силу. Он готов был сразиться с демоном, вызвать на поединок ужасное чудовище, побороть ураган верхом на крылатом коне.

Первые рассветные лучи проникли в комнату, и свечи погасли, превратившись в лужицы воска. Ночь почти истаяла.

Волшебная ночь.

Антония беспокойно пошевелилась. Николас уже знал, что она скажет, но не желал этого слышать. Его руки сомкнулись на ее спине в безмолвном протесте.

— Уже утро, — прошептала Антония и, повернув голову, доверчиво уткнулась мокрой щекой Николасу в грудь, словно в его объятиях чувствовала себя защищенной.

Казалось, ей не хочется покидать его.

Проклятие! Рейнло и самому не хотелось с ней расставаться. Эта коварная мысль должна была бы его встревожить, но блаженная истома вытеснила все прочие чувства.

— Слуги вернутся только к вечеру. Давай-ка посмотрим, что они оставили нам на завтрак, — произнес Николас, желая сказать: «Останься со мной».

— Ты же знаешь, что я не могу.

Антония попыталась подняться, и мягкая волна ее волос коснулась кожи Николаса.

Он крепче прижал ее к себе и решительно возразил:

— Нет, можешь.

— Я думала, ты понимаешь, — чуть слышно произнесла Антония.

Рейнло посмотрел ей в глаза.

— Понимаю что?

Антония тяжело сглотнула ком в горле и опустила глаза. Ее пальцы вновь вцепились в простыню. Николас тотчас узнал этот жест — напряженная поза и скованные движения выдавали ее глубокое волнение. Какого дьявола она так нервничает?

— Мне пора уходить. И это наша последняя встреча.

Николас резко сел на постели, глаза его яростно сверкнули.

— Что это значит, черт возьми?

— Я не могу оставаться в Лондоне. Теперь, когда Джонни вернулся. — Голубые глаза Антонии наполнились слезами. Что ж, по крайней мере, давая свое нелепое объяснение, она казалась несчастной. — Я возвращаюсь в Сомерсет. В самое ближайшее время. Возможно, мистер Демарест не захочет больше держать меня на службе, поскольку в компаньонки я не гожусь.

— Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя после сегодняшней ночи? — Рейнло накрыл тело Антонии своим, не водя глаз с ее встревоженного лица. — Должно быть, ты лишилась рассудка?

Антония храбро встретила его взгляд, хотя лицо Рейнло пылало от гнева.

— Любой, кто увидел бы меня здесь, сказал бы, что я и впрямь лишилась рассудка.

Пальцы Николаса крепко сжали ее плечи.

— Скажи мне, что не жалеешь о случившемся.

Антония закусила губу.

— Почему тебя это волнует? Я всего лишь еще одна женщина в твоей жизни.

После восторгов минувшей ночи горечь в голосе Антонии больно ранила Рейнло.

— Ты не одна из них. Скажи, что не жалеешь о своем приходе.

Антония медлила с ответом, и сердце Николаса мучительно сжалось. Упоительная, незабываемая ночь обернулась жестоким кошмаром. Неужели всего десять минут назад Рейнло наслаждался блаженной негой? Антония в одно мгновение разрушила его покой, пригрозив покинуть его.

О, он был прав. Эта женщина опасна. Смертельно опасна.

— Антония? — заговорил он снова, безуспешно надеясь, что она не слышит в его голосе жалкую отчаянную мольбу, которая терзала его слух.

Но Антония молчала, вглядываясь в лицо Николаса, словно надеялась найти отгадку на мучивший ее вопрос. Наконец она ответила. Голос ее дрожал:

— Нет, я не жалею. Мне никогда еще не было так хорошо. — Губы ее изогнулись в горькой усмешке. — Неудивительно, что о тебе ходят легенды.

В глазах Николаса полыхнула ярость.

— Не принижай то, что произошло между нами.

Антония недоуменно нахмурилась, словно Рейнло говорил на чужом языке.

— Произошло лишь слияние двух тел, не более.

Николас обжег ее гневным взглядом.

— Не глупи, Антония. И не притворяйся, будто не почувствовала большего. Я хочу, чтобы ты осталась. Я…

Он внезапно осекся, смущенный собственной горячностью. Попытка выразить свои чувства словами опустошила его, лишив последних сил. Он ухватился за фразу, показавшуюся ему безопасной.

— Я желаю получить больше того, что ты успела мне дать.