Полночная страсть

Демарест соблазнил и бросил Элоизу двадцать лет назад. Если в зрелые годы, успев жениться и произвести на свет ребенка, Годфри не мог похвастать солидностью и благоразумием, то в юности он, должно быть, отличался бесшабашным и необузданным нравом.

Антонии не хотелось признавать, что Демарест сделал своей игрушкой Элоизу Чаллонер, а затем безжалостно погубил, однако в душе она не сомневалась: Рейнло не солгал. Ненависть к отцу Касси толкнула его на месть.

Страдания невинной Элоизы тронули сердце Антонии. Стоило ли удивляться, ведь она сама оказалась жертвой лжи молодого человека. Но, как она сказала на пыльной дороге в Гемпшир, низость Годфри Демареста не могла служить оправданием похитителю его дочери.

Теперь он для нее умер.

Умрет, как только она вырвет из сердца тоску по нему.

А что, если она носит в себе его ребенка?

Антония отмахнулась от тревожного вкрадчивого шепотка. Это просто невозможно. Она не забеременела, проведя месяц с Джонни Бентоном. Едва ли одна ночь в объятиях лорда Рейнло могла оказаться роковой.

Антония с Касси вошли в дом через сад.

— Мы с Брайдсонами собирались ехать в оперу, — безучастно произнесла Касси, шагая рядом с компаньонкой по темному холлу к главной лестнице.

Неудивительно, что девочка приуныла. Должно быть, она натерпелась страху в руках похитителя. Даже Антонии хотелось запереться у себя в комнате и не выходить, не показываться никому на глаза. А ведь ей не пришлось подвергнуться опасности.

— Я пошлю им записку. Напишу, что ты нездорова. А еще предупрежу миссис Мерриуэдер, чтобы не волновалась. Скажу, что домашние неприятности оказались лишь бурей в стакане воды. Она, должно быть, недоумевает, что заставило тебя так внезапно уехать с пикника.

Касси бросила на компаньонку благодарный взгляд.

— Я совсем забыла о Мерриуэдерах.

— Мы все уладим. Никто ничего не заподозрит. Не возникнет и тени скандала. — Антония заметила, что плечи племянницы уныло поникли, а легкая походка сменилась усталой поступью — Касси едва переставляла ноги. — Почему бы тебе не поужинать у себя в спальне? А потом пораньше лечь спать?

Касси кивнула и ответила безжизненным голосом:

— Спасибо. Я так и поступлю.

— Что я вижу? Две мои любимые девочки прячутся на задворках дома?

Подняв глаза, Антония встретила смеющийся взгляд Годфри Демареста. Теперь, когда она знала о том, что сделал кузен с сестрой Рейнло, в его лучезарной улыбке ей стало мерещиться что-то тошнотворное. За годы, проведенные в доме Демареста, Антония успела убедиться, что Годфри ничего не принимает всерьез. Когда-то она находила привлекательной его неизменную веселость, теперь же поняла, что Демарест такой же самовлюбленный тщеславный негодяй, как Джонни Бентон или Рейнло. За его улыбкой таилось лишь своекорыстное желание очаровать.

— Добро пожаловать домой, мистер Демарест.

Антония выступила вперед, заслонив Касси. Обессиленная племянница едва владела собой, хотя и знала, что Антония ни за что не расскажет кузену о похищении. Ни Касси, ни ее компаньонке не хотелось признаваться в собственной опрометчивости, позволившей беспутному маркизу Рейнло обмануть их доверие.

— Спасибо. — Демарест перевел взгляд на дочь. — Слезы, моя дорогая? Что случилось?

— Касси расстроена моим отъездом в Сомерсет, — поспешно отозвалась Антония, стараясь придать голосу непринужденность.

Ее взгляд задержался на лице кузена: она хотела увидеть следы порока, но внешность Демареста, как и наружность Рейнло, не выдавала в нем завзятого распутника. Годфри выглядел как обычно: средний рост, безупречно уложенные светло-каштановые волосы, правильные черты лица, сверкающие серые глаза.

Антонии захотелось спросить его об Элоизе. Как он мог соблазнить невинную девушку? Вероятно, Демарест мог бы что-то сказать в свое оправдание. Но, упомянув о сестре Рейнло, Антония неизбежно выдала бы себя, показала бы, что ее связывают с маркизом отнюдь не те отношения, которые обычно возникают между компаньонкой, оберегающей свою подопечную, и повесой, увивающимся за хорошенькими девицами. Антонии невыносимо было думать, что кто-то узнает о ее непростительной глупости, о ее безрассудстве. И ради кого она подвергала себя опасности? Ради мужчины, который не стоил и ногтя на ее мизинце. Ради вероломного лжеца, ранившего ее в самое сердце.

— Касси, глупышка!

Отец раскрыл дочери объятия.

Кассандра всегда обожала отца, хотя тот уделял ей слишком мало внимания. Но на этот раз она чуть помедлила, прежде чем с рыданиями броситься на грудь отца. Это минутное колебание не укрылось от глаз Антонии. Сердце ее тревожно сжалось. Никогда прежде возвращение любимого родителя не вызывало у Касси подобного волнения.

Однако Демарест, как обычно, ничего не заметил. Он со смехом обнял дочь и повел к библиотеке, пригласив Антонию присоединиться. Затем, как всегда, последовали захватывающие смешные рассказы о поездке в Париж (разумеется, Демарест опустил пикантные подробности своих развлечений с куртизанками) и вручение роскошных подарков.