Полночная жара

Бриджет пожала ей руку, и тут ее осенило.

— Вы жена посла? Я угадала?

— Нет, я его дочь. Мы собирались в такой спешке, что я забыла тут кое-что из вещей. Мистер Боттомли был настолько любезен, что согласился со мной встретиться здесь, чтобы я могла еще раз осмотреть дом и забрать все забытое. Хотя мой отец уверяет всех, что я теряю вещи на каждом шагу, у меня они якобы пропадают бесследно.

— Понимаю вашего отца, — засмеялась Бриджет. — Я, например, потеряла свою бесценную коллекцию мелков, когда мы ездили к родственникам во Францию, Но выяснилось это много лет спустя, когда я решила подарить их своей маленькой племяннице. А вот и Эндрю приехал.

Она проследила за тем, как быстро и легко припарковался его «порше», и закусила губу. Ей это обычно удавалось лишь с третьей попытки.

Улицы здесь, в Белгрейвз, не были приспособлены для множества автомобилей.

— Привет, — сказал Эндрю, подходя к ним.

Он кивнул как-то слишком быстро и повернулся к Хильде. Бриджет это не понравилось. Она так тщательно готовилась к встрече, успела заскочить домой переодеться, целых двадцать минут проторчала перед зеркалом, долго думала, что скажет ему, а он...

— Должно быть, вы мисс Грюнер? — спросил Эндрю, обращаясь к белокурой красавице. — Надеюсь, вы найдете здесь все, что потеряли.

Он ласково посмотрел на дочь посла Далмации, и она зарделась под этим взглядом. Бриджет чуть не расплакалась от ревности, но сумела взять себя в руки.

— О, я тоже надеюсь, — ответила тем временем Хильда. — Тут осталось несколько вещиц, которые мы никак не можем найти. И одна из них особенно дорога мне. Это старинная музыкальная шкатулка, которая переходит в нашей семье из поколения в поколение, — деревянная, ручной работы, на ней изображены рождественские сцены. Конечно, она не является произведением искусства по высоким меркам, но для нас она поистине бесценна. Не могу понять, как я могла забыть ее.

— Что ж, тем более желаю вам успеха, — сказал Эндрю, подходя к парадному и набирая код на маленьком пульте. Затем он вставил в замочную скважину ключ, повернул его, открыл дверь и отступил, пропуская женщин вперед.

— Господи! — воскликнула Бриджет, попав в вестибюль и не решаясь ступить дальше. Голос ее эхом отозвался в пустом доме. — Здесь все именно так, как я себе и представляла. Только гораздо лучше.

— Мило, не правда ли? — сказала Хильда. — А люстры? А как вам нравится лестница, ведущая на второй этаж? По этим перилам я однажды съехала и получила от мамы нагоняй.

Она засмеялась. Было видно, что ее детство, проведенное в этих стенах, было безмятежным. Эта женщина, подумала Бриджет, обладает невероятным тактом, если может общаться с Эндрю, не держа обиды. Ведь именно из-за него Грюнерам пришлось уехать отсюда. Этот дом хранил их историю, их смех и слезы, счастливые семейные праздники и размолвки, которые иногда возникают даже в хорошей семье.

У нее сжалось сердце. Ей вдруг захотелось увидеть мать и отца, которые хотя и донимали наставлениями, но любили своих дочерей. Вспомнилось Рождество, каким оно бывало в детстве в доме родителей, мерцание свечей, пахучая елка, праздничный стол...

— А сейчас извините меня, — услышала Бриджет голос Хильды, — побегу наверх и начну обшаривать будуары и буфеты. Их тут много, знаете ли.

Бриджет только судорожно кивнула, тронутая той красотой, что предстала перед ее глазами.

— Прекрасный дом, как здесь уютно! Какие интерьеры, Эндрю!

Бриджет настолько была переполнена впечатлениями от увиденного, что даже забыла, как совсем недавно сгорала от ревности и обижалась на Эндрю Боттомли за проявленное им при встрече равнодушие. Она теперь заглядывала ему в глаза, надеясь найти в них отблеск своих чувств.

— Что? — спросил он, испытывая неловкость.

— Ничего, — ответила Бриджет. — Просто у тебя такой вид...

— Не могу объяснить. Мне кажется, этот дом построен специально для тебя, настолько ты вписываешься в обстановку. А я почему-то чувствую себя тут простолюдином, которому можно попадать сюда только через черный ход и лишь очистив навоз с башмаков.

— Не говори так. — Она нежно взяла его за руку. — Разве ты не чувствуешь, этот особняк рад всем?

— Ты никогда не была у нас, в Шотландии, и не видела дома, в котором прошло мое детство, — объяснил Эндрю. — Мне кажется, что сюда можно поместить весь наш род, да еще останется место для мериносов.

— Ладно тебе! Это всего лишь просторное и надежное строение. Но уютным домом его сделали люди, их тепло, их мечты, их жизни, которые проходили в этих стенах.

— Не просто люди, — возразил Эндрю, — а люди, за которыми едут несколько машин с мебелью, драгоценностями, одеждой и всем прочим. Я думаю, вон в той дальней комнате можно было бы устроить платный кегельбан, и никто бы ничего не заметил...

Они шли сквозь анфилады комнат и не переставали удивляться декору.

— Слушай, я знаю, что мне хочется увидеть больше всего, — сказала Бриджет. — Давай найдем кухню. Я умру, если не увижу, какая она.