Полночные наслаждения

Неожиданно, помимо воли, ему представилась яркая картина. Вечер. Камердинер помогает Брэддону снять расшитый сюртук. Он остается в исподнем и тихо входит в спальню, где его в постели ждет Софи. Брэддон медленно снимает белье и аккуратно складывает, готовясь к исполнению супружеских обязанностей. Но все это будет продолжаться только до тех пор, пока не появится наследник.

Что ждет Софи после того, как этот боров получит наследника? Возможно, она превратится в одну из разочарованных светских матрон, которые заводят себе любовников из числа похотливых аристократов или, хуже того, иногда спят со своими садовниками.

Патрик обнаружил, что стоит перед собственным домом. К сожалению, сегодняшняя прогулка чуда не сотворила. Кулаки по-прежнему оставались сжатыми, сердце продолжало бешено колотиться.

Завтра у Алекса прием по случаю помолвки.

Патрик начал медленно подниматься по ступеням, кивком освободив благодарного дворецкого, который чуть ли не бегом отправился к себе. Вошел в спальню, невидящим взглядом уставился на сонного камердинера, а затем взмахом руки удалил прочь и его.

Завтра Шарлотта дает званый ужин в честь Софи.

«Я поговорю с ней, — подумал Патрик, — поговорю, провалиться мне на этом месте!» Он уже чувствовал ее нежные округлости под своими ладонями. Он жаждал прижать Софи к своему сильному телу.

«Я поговорю с ней, — решил Патрик. — Я поговорю с ней обязательно».

Этой ночью лорд Брексби отправился в постель, весьма довольный собой. Он лежал на спине, подложив руки под голову, аккуратно прикрытую ночным колпаком.

— Дорогая, иногда я воображаю себя гением. В самом деле. Леди Брексби против такой оценки вовсе не возражала. Она даже что-то пробормотала, но лорд Брексби не расслышал, поскольку тотчас же погрузился в глубокий сон.

Ему снился усыпанный рубинами скипетр. Она видела во сне розы.

Патрику снилось, что он танцует с Софи Йорк и на нем герцогские знаки отличия. Леди Софи снилось, что она целуется со своим будущим мужем, Брэддоном Четвином. Но вдруг совершенно неожиданно он превращается в вислоухого кролика и скачет прочь упругими энергичными прыжками. К своему удивлению, Софи осознает, что на душе у нее после этого стало легко и весело.

Только Алексу в эту ночь ничего не снилось. У маленькой Сары резались зубки, и она полночи проплакала.

— Нам бы нужно порадоваться, — сонно заметила супруга в три часа ночи, — что у ребенка здоровые легкие.

Алекс вздохнул и снова направился в детскую. Если бы граф Шеффилд и Даунз начал мечтать о том, чтобы отправиться с братом в Оттоманскую империю, подальше от мокрых пеленок и орущего ребенка, кто бы его за это осудил?

Глава 5

Весь день Софи ощущала какую-то беспричинную радость. Когда принимала ванну, одевалась, укладывала волосы и особенно когда садилась в карету, которая должна была доставить ее на званый ужин по случаю помолвки.

Софи с удовольствием откинулась на спинку сиденья, обитого бархатом апельсинового цвета.

«Замечательно, что мы выезжаем на час раньше. Значит, будет время поболтать с Шарлоттой, а еще — чудесно побыть сейчас в одиночестве».

Ее мама всегда садилась в переднюю часть кареты. Софи видела ее прямую спину. Рука в изящной перчатке крепко сжимала ременную петлю, прикрепленную к стенке кареты. Натянута как струна, усмехнулась Софи и попыталась еще уютнее устроиться на своем месте.

Колеса кареты мерно постукивали по булыжной мостовой. «Что это такое со мной происходит? — думала Софи. — Почему мое сердце танцует при одной только мысли, что на званом ужине будет Патрик Фоукс? И приятно покалывает вот здесь. — Она попыталась определить, где у нее покалывает, но так и не смогла. — В любом случае я его увижу… а потом, после ужина, возможно, устроят танцы… Наверняка устроят, ведь Шарлотта любит танцевать. И кроме того, она так заинтересована, чтобы мы с Патриком… — Софи прикусила губу и выпрямилась. — Боже, что за глупые мысли! При чем тут Патрик Фоукс и что может быть у меня с ним общего?»

В этот момент карета слишком круто повернула. Софи успела ухватиться за ремень, но все равно ее бросило к стенке.

«Плохо быть маленькой. К тому же Андре такой лихач! Наверное, он считает себя не кучером, а курьером. И кнутом орудует так залихватски. Он у него закручивается в воздухе спиралью, я видела».

Лошади перешли на рысь, карета снова начала мерно покачиваться и поскрипывать. Софи вытянула ногу и принялась задумчиво осматривать туфлю. Платье у нее сегодня было золотисто-бронзового оттенка, довольно близкого к белому. Дело в том, что белое предпочитала мать, а Софи этот цвет избегала. К тому же в белом на балах были почти все лондонские девицы. Белое — это цвет невинности, цвет обручения. Софи раздраженно хмыкнула. «А вот золотистый цвет к невинности не имеет никакого отношения. — Она нахмурилась. — Как называлась пьеса, которую я смотрела на прошлой неделе? „Непритворный Эрос“? Вроде не так. „Поверженный Купидон“? Нет, там речь шла не о боге любви Купидоне, а именно об Эросе, боге вожделения. Впрочем, не важно». Софи улыбнулась.