Полночные воспоминания (СИ)

Услышав сдавленное ругательство, я поняла, что не одна под “хондой” и тут же узнала низкий бархатный голос отца. Взметнулись сильные руки, защищая меня от фургона, который, сильно дернувшись, остановился в тридцати сантиметров от моего лица. Руки уперлись в боковую поверхность фургона, а потом заработали быстро, как лопасти пропеллера. секундой позже меня, словно тряпичную куклу, перекинули через плечо и поволокли прочь. Раздался удар, затем звон битого стекла, и я увидела, что фургон застыл там, где совсем недавно были мои ноги…

На этом мое видение закончилось. Я открыла глаза. Все столпились вокруг меня, и только отец стоял чуть поодаль. Он был, как застывший греческий бог, его глаза смотрели невидящим взглядом, полным ужаса.

Я резко втала и, чуть шатаясь, подошла к отцу:

-Что это было? Папа, ответь мне,-истеричным шепотом спросила я.

-Это первый шаг.

-Какой шаг, Эдвард?-воскликнул Карлайл.

-У Беллы и Ренесме особая связь, они чувствуют друг друга. Расстояние усилило эту связь, также, как и боль Беллы. Я думаю, Белла видит тоже самое. Милая,- обратился ко мне папа,- ты видела тот момент, когда я спас твою мать, впервые.

-Парковка!-воскликнула Элис.

========== 8 глава (Ренесме) ==========

Сегодняшний день не принес мне радости. Отец решил отправить меня в школу, и все его поддержали, даже Джейк, на которого я так надеялась. Элис сказала, что опастности не будет, если кто-либо из нас будет навиду. Решили, что это буду я. Всех здесь знают, так что они не могут показаться людям. В школу меня приняли без промедлений, Кармен представилась младшей сестрой Эсме и моей бабушкой. Я очень долго над ней смеялась, но моего смеха никто не разделил.

Секретарь школы ненавязчиво поинтересовалась причиной приезда обратно и чея я дочь, так как я слишком взрослая для дочери Беллы Свон. Кармен проявила всю свою очаровательность и поведала душераздирающую историю о том, что я дочь родного брата Эдварда Каллена, которого он никогда не видел. Родители погибли, и Эдвард со своей женой удочерили меня. А причина была проста, я очень люблю своего дедушку по маминой линии, и захотела жить ближе к нему, а любящие родители не могли мне отказать, а так как вся семья меня просто обожает, мы решили жить все вместе.

Секретарь еще долго говорила о благородстве моих родителей, о том какие они были красивой парой еще в школе, о выдающемся докторе Карлайле. Но мы то с Кармен видели, как она сильно привирает.

Также было решено, что Таня составит мне компанию, и тоже пойдет в школу. Таня, конечно, этому не обрадовалась, но она единственная, с кем, по словам отца, у меня не очень близкие отношения. Папа сказал, что Таня в тайне винит меня в смерти своей сестры Ирины, но никому этого не говорит, потому что все меня боготворят. Сейчас Таня немного остыла, но ей не хватает гордости признаться в этом. Слишком уж упрямая. Я этого просто не замечала, делала вид, что ее просто не существует, до того дня, как отец мне все это рассказал, и я прониклась жалостью к ней. У нее нет пары, она переживает утрату, никому не раскрываясь. Конечно она могла бы все рассказать сестре, но не хотела становиться обузой.

Я много размышляла о Тане, приглядывалась к ней. Мы похожи. Мы обе боимся в этом признаться. Мы обе страдаем. И я решила поговорить с ней. Отец бы не против этого разговора, и лишь кивнул, когда я мысленно спросила его об этом.

Я подошла к ней, когда она читала книгу на улице. Она немного удивилась, но виду не показала. Я спросила ее, как она скрывает свою боль, попросила совета, и она, смущенно улыбнувшись, рассказала мне. Никогда не думала, что человек, как она, может быть таким одиноким. В следущий месяц мы просто не отходили друг от друга: вместе ходили на охоту, вместе гуляли, постоянно разговаривали. Таня стала в каком-то смысле моей наставницей.

И вот, прослувшись утром, я долго сидела на кровати, незная, что делать. Я не хотела идти учиться. Раньше отец говорил, что мне и в школу идти не надо, я умнее любого школьника. Конечно, у меня были хорошие учителя. Я прекрасно знаю несколько языков помимо английского: испанский, французский и португальский. Но дело даже не в языках. Я не хотела идти в школу, потому что знала, что все уже меня не любят, я подслушала несколько разговоров школьников. Не очень приятно слушать, как они поливали грязью тебя и твоих близких.

Но победив в себе всю эту ненависть к этой школе, я встала и пошла собираться. И передо мной встал вопрос. Что одеть? Я в ужасе смотрела в шкаф. Я незнала, что носят ученики.

Дверь открылась, и вошла Таня:

-Элис предвидила, что ты ничего не выберешь,-улыбулась она.

-Помоги мне, а то…

Я не нашла, что сказать, и бессильно села на кровать, положив голову на руки. Она села рядом, по-прежнему улыбаясь:

-Я же говорила, что самое главное не паниковать. Сейчас посмотрим, что у тебя тут есть.

Она встала, подошла к шкафу и вытащила черные джинсы:

-Это первое,-сказала она и кинула их мне,-надевай.