Полночный поцелуй

Вопросы, которые я хотела задать Эрику, так и не сорвались с моих уст, В сознании снова промелькнули картинка — Люси и Эрик, но я не стала его спрашивать. И вдруг поняла, почему избегала вопросов всякий раз, как подворачивалась возможность спросить. И еще поняла, что Эрик имел в виду, говоря о защитном свойстве неведения. Убил ли Эрик Люси? Убил ли он Лилит? А если не убивал их, как насчет бессчетного количества других жертв на протяжении стольких лет? Правда, это совсем не сочеталось с моими чувствами к Эрику.

Горизонт за мостом «Золотые Ворота» начал окрашиваться в розоватый цвет приближающейся зари. Эрик встал и помог мне подняться.

— Как ты и сама понимаешь, Анджела, мне пора.

— Останься еще на несколько минут.

Он улыбнулся и обнял меня одной рукой. Я прислонилась к его плечу. Мы слушали крики морских львов — их привозили «на работу» на пирс 39, для привлечения туристов. На какой-то миг мне показалось, что все почти нормально — двое влюбленных сидят рядом, наслаждаясь безмятежными минутами. Эрик запечатлел поцелуй на моей щеке, и сердце мое сжалось, таким нежным он был.

Когда солнечные лучи брызнута из-за холмов Ист-Бей и словно лазерным лучом обожгли прозрачные глаза Эрика, он съежился всем телом и вскинул руку, пытаясь защититься от солнца. Я мысленно обругала себя за то, что попросила остаться со мной.

— У тебя есть солнечные очки?

Я порылась в сумке и протянула ему свою единственную пару — огромные круглые очки с жемчужинками. Я думала, это будет выглядеть глупо, но очки только подчеркнули его мужественность, как килт на шотландце или бриллиантовые сережки в ушах мускулистого рэпера.

— И что теперь с тобой случится? — спросила я, глядя, как он плотнее запахивает воротник и застегивает рубашку.

— Появятся морщины, которые не излечить даже галлоном ботокса, — ответил Эрик» и я успокоилась, поняв, что он шутит. И все-таки он поднял меня на ноги, не теряя ни секунды.

— Вызовем такси?

Эрик покачал головой:

— Просто закрой глаза.

Я почувствовала, что он поднимает меня на руки и бежит. Воздух обвевал лицо, словно мы ехали в кабриолете со скоростью семьдесят миль в час. Нам потребовалось двадцать минут, чтобы дойти от дома до пирса и меньше шестидесяти секунд, чтобы вернуться обратно. Эрик поставил меня на землю, и я едва не упала.

— Осторожнее! — воскликнул он, удержав меня за руку.

— Думаю, передвижение со скоростью света вызывает головокружение. — Я подняла глаза и увидела, что Эрик скорчился в тени навеса.

— Давай войдем внутрь.

— Нет. Я должен вернуться домой.

Я хотела спросить, когда мы снова увидимся, но к тому времени как прочистила горло, он уже исчез, прихватив с собой мои очки.

Я прошла в кухню и налила себе стакан воды, глядя на бананы в корзинке для фруктов и коробку крекеров, которые Кимберли оставила настойке. Когда это я ела в последний раз? Я принялась считать на пальцах. В среду вечером, точно. И еще съела кусок кренделя в субботу утром и выпила два бокала шампанского вечером на приеме. В последний раз без еды я выдержала не более двадцати четырех часов, мы с сестрой, начитавшись журнала «Севентин», решили тогда сесть на диету из грейпфрутов. А потом, проснувшись среди ночи от головокружения и тошноты, мы с Теей прокрались на кухню и слопали каждая по два сандвича с арахисовым маслом и еще по мороженому. На этом грейпфрутовая диета закончилась.

А сейчас прошло четыре дня, а у меня по-прежнему ни малейших признаков голода. Да, меня подташнивает, но это другая тошнота, и мучает она меня только в течение дня.

— Что же со мной происходит? — громко спросила я.

История, поведанная мне Эриком, — что она подтверждает? Что он верит в вампиров? Или просто пытается убедить меня поверить в них? Я вспомнила старый фильм «Газовый свет». Я смотрела его шесть раз подряд, когда училась в колледже. Ингрид Бергман в нем была просто бесподобна. Шарль Буайе, играющий ее мужа, пытался убедить Ингрид, что она сходит с ума. Может, Эрик тоже хочет меня «осветить газом»?

Так. Попробуем разобраться во всем рационально. Во-первых, симптомы: тошнота, потеря аппетита, непереносимость света. Кроме того, возможности Эрика: невероятные скорость и сила, ясновидение, потрясающая способность самоисцеляться, непереносимость света и… как бы назвать его власть надо мной? Нечеловеческая сексуальность?

И все же ни одна из этих вещей фактом не является. Это впечатления, чувства, ощущения тела и сознания. Эрик мог наводить на меня переживания с помощью наркотиков, возможно, гипноза, создавать иллюзорный мир, в котором я смогла бы поверить в невозможное. Но сам ли он бредит или пытается заставить бредить меня, отреагировать я должна одинаково — убраться от него подальше к чертям собачьим. И все-таки именно это простое и логичное действие казалось мне совершенно немыслимым.