Полночный поцелуй

Он был уже около нее, когда заметил, какой же бледной она была. На смену радости пришло беспокойство. До того, как он успел что-либо сказать, Ронни развернулась на каблуках и ушла. Арран ускорил шаг и последовал за ней. Мельком взглянув на Энди, он увидел, что тот качает головой, переводя взгляд со своего планшета на артефакты, лежащие на столе. Не нужно быть детективом, чтобы понять, что-то произошло.

Арран стал подозревать, что украли ещё большее количество вещей.

Не удивительно, что Ронни была расстроена. После первого происшествия, она не ожидала, что это повторится. Арран должен узнать, кто их украл у нее, и заставить вора заплатить.

Он надеялся, что это был Макс. Он хотел найти ублюдка и причинить ему такую же боль, какую он причинил Ронни.

Девушка шла через раскопки, пока они не дошли до палаток и фургонов. Она неожиданно остановилась возле своей палатки и резко повернулась к нему.

Арран уже был около нее, готовый утешить и поддержать, дать ей все то, что она заслуживала. Их время утекало, опасность подбиралась все ближе и ближе, но он не торопился.

Он видел, как девушка подняла руку, видел как ее ладонь приближается к его лицу, но он ничего не сделал, чтобы предотвратить пощечину. Звук от удара был громким.

Он потер щеку и взглянул на нее. Чего только не сделаешь, чтобы утешить.

— Потрудись объяснить мне, что это было?

— Прекрати, — выдавила она. Ее трясло, но он не был уверен от страха или же от гнева. Ее глаза блестели от сдерживаемых слез. — Просто прекрати это. С меня достаточно лжи и твоего обольщения. Зачем ты вернулся? Тебе нужно больше?

Арран нахмурился, он пытался понять, о чем она говорит.

— Что значит, зачем я вернулся? Как ты сама думаешь, почему я вернулся? Я пришел к тебе. Я дал слово защищать тебя.

Она рассмеялась. И этот звук был наполнен и возмущением, и болью.

— О, ты неподражаем. Ты во всем превзошел Макса.

И тогда Арран все понял.

— Ты думаешь, что это я тебя обокрал?

— Я знаю, что это был ты! — Она замолчала, уперев руки в бедра и опустив свой взгляд в землю. — Я доверяла тебе!

— Единственное, что я пытался украсть у тебя — это твое сердце, милая.

Она медленно покачала головой.

— Остановись. У меня пропало шесть предметов, не считая те, которые ты убедил меня отдать тебе. Сколько всего ты забрал?

Арран схватил ее за руки и встряхнул.

— Я. Ничего. Не. Забирал! — сказал он медленно, выговаривая каждое слово.

— И я должна поверить тебе? Ничего не пропадало, пока не появился ты. Я не верю в совпадения, Арран.

Он тоже. Он отпустил ее руки и отошел назад. Как такое могло случиться? И, что более важно, почему она не верила ему?

Между ними существовала связь. Это не было плодом его воображения. Он чувствовал эту связь, знал, что она крепла, пока он был в Эдинбурге. Теперь Арран  хотел бы всегда видеть и чувствовать ее рядом с собой.

— Да, я ожидаю, что ты поверишь мне. Ты видела это нападение. Я дрался с мужчиной, пока Харон выводил тебя из отеля. Я убедился, что полиция не вовлечет тебя во все это, и я получил информацию от Воителя, которого мы оставили в живых. Я видел, как Камдин был ранен пулями, наполненными кровью Драу, и молился, чтобы я успел доставить его вовремя, и Соня смогла бы спасти его. Фэллон перенес нас к замку Маклауд, чтобы Камдин исцелился, и тогда он сможет рассказать нам, что они нашли. Я вернулся к тебе так быстро, как только смог. Скажи мне, что я должен сделать, чтобы ты поверила, что я ничего не крал у тебя.

— Вы все это подстроили? — спросила она, так, как будто он ничего не говорил до этого. — Нападение, рассказы о Воителях и Друидах? Это все было какой-то сложной схемой, чтобы подобраться ко мне?

Арран стиснул зубы, когда почувствовал, что его связь с Ронни разрушается, и ничто не в силах это остановить.

— Нет, все, что я говорил, было правдой. Ты видела меня и остальных. Ты знаешь, я не лгал о том, что являюсь Воителем, и, ты знаешь, что ты Друид.

— Все, что я знаю, это то, что меня использовали. — Выдохнула она, приложив ладонь ко лбу. — Я хочу, чтобы предметы были возвращены немедленно, и может быть тогда, я не буду сообщать властям. Я не знаю, вовлечена ли Шафран во все, что ты сделал, но в любом случае, я больше не хочу ее финансирования.

— Ронни, это может подождать. — Он обдумывал, сказать ли ей, что она была приманкой, после всего, того, что она наговорила, но она должна знать. — Это …

— Нападение, — закончила она и вытянула руки по бокам. — Да, я уверена, что это так. Теперь, убирайся, Арран. Я не хочу больше видеть и слышать о тебе или о ком-либо, связанном с тобой. Надеюсь, что я ясно выразилась. Убирайся!

Арран смотрел, как она уходит. Он чувствовал себя опустошенным. Он был раздавлен, разрушен. Уничтожен. И все это с ним сделала всего лишь одна женщина.

Он не мог ясно мыслить, не мог понять, как это произошло. Все, что он мог слышать в своей голове — это ее прощальные слова. Они отдавались эхом в его голове все громче и громче, пока не оглушили его.