Полночный соблазн

Леди Огюста проследовала к дивану и присела рядом с невесткой с изяществом балерины. Дженевив скромно опустила глаза. Как бы ни старалась она следовать этикету и соответствовать новому статусу, ей никогда не стать такой грациозной, как мать Ричарда.

– Спасибо, что сообщил о своей свадьбе, – обратилась леди Огюста к сыну.

Ричард небрежно оперся плечом о каминную полку. Эта расслабленность позы не обманула Дженевив. Она чувствовала, что и мать, и сын напряжены до предела.

– Я счел это правильным шагом.

Леди Огюста приподняла бровь, но не ответила, а повернулась к Дженевив.

– Мой сын забыл о приличиях и не представил нас. Я – ваша пресловутая свекровь, а вы – уважаемая жена моего сына. Все верно? – Она ослепительно улыбнулась. – Я наслышана о фуроре, который вы произвели в академических кругах. Кстати, я посетила вашу лекцию. Блестящая речь.

Дженевив растерянно глянула на Ричарда. Видно было, что он изумлен не меньше ее.

– Я не видела вас среди слушателей.

Леди Огюста снова улыбнулась.

– Так и было задумано. Мое появление отвлекло бы слушателей от вашей лекции. Полагаю, скоро вы сделаете и другие блестящие открытия, а потом станете постоянным лектором Британского музея.

Ричард смотрел на мать так, словно у нее выросли крылья. Или рога и копыта. Судя по всему, недавнее предложение Британского музея, которое получила Дженевив, было отчасти заслугой леди Огюсты.

– Мы находимся на этапе переговоров, миледи, – ответила Дженевив, взволнованно сжав в ладони подвеску Хармзуортов, которая висела у нее на шее. Ричард оформил подвеску в кулон и преподнес жене в качестве свадебного подарка. – Пока рано говорить о постоянном сотрудничестве с музеем.

– Уверена, переговоры увенчаются успехом, – заверила леди Огюста. Сверкающая улыбка свекрови была прохладной, но в ней не было намека на враждебность. Она повернула голову к сыну. – Я рада, что ты выбрал в жены такую умную женщину. Должна признаться, ты удивил меня. Я опасалась увидеть в невестках смазливую дурочку с большим приданым.

Ричард продолжал удивленно смотреть на мать. Похоже, она была куда больше осведомлена о его жизни, чем он предполагал. Он приблизился к дивану и встал возле жены, положив руку ей на плечо, словно ища поддержки. Дженевив тотчас накрыла его нервные пальцы своей ладонью.

– Когда я встретился с Дженевив, моя судьба была решена. Я бы не смог жениться ни на какой другой женщине.

В его тоне звучала искренность, и леди Огюста это заметила. Она некоторое время изучала его, и ее улыбка смягчилась.

– Я очень рада, что вы нашли друг друга. Нет ничего печальнее, чем несчастливый брак.

Прежде чем Ричард успел ответить, в гостиную вошли слуги с чайным сервизом и угощениями.

Дженевив чувствовала, как подрагивает рука Ричарда на ее плече. Пальцы были холодными. Похоже, семейные призраки сейчас роились в его памяти, причиняя мучения.

Когда слуги вышли, леди Огюста продолжала сидеть, не двигаясь. Она даже попытки не сделала гостеприимно подать чашки сыну и невестке. Ее лицо было напряженным, улыбка совершенно утратила естественность.

– Быть может, ты наконец задашь свой вопрос? – произнесла она изменившимся голосом, глядя на Ричарда. – Я же знаю, зачем ты здесь.

Пальцы Ричарда сжались, и Дженевив погладила его руку.

– Я бы спросил, но прежде ты никогда не давала ответа, – бросил он резко.

Обернувшись, Дженевив увидела муку в его глазах. Брак залечил многие раны на его сердце, однако самая глубокая, которую он получил еще в детстве, так и не затянулась.

– Ты просто не был готов услышать ответ. – Леди Огюста помолчала. – Но теперь я вижу тебя рядом с женщиной, которую ты любишь. И мне интересно знать, изменился ли мой сын?

– Если бы я не изменился, мы вряд ли бы встретились, – глухо ответил Ричард.

– Пожалуй… – Последовала долгая пауза. – Что ж, задавай свой вопрос. – Это прозвучало не как приказ, а скорее как мольба.

Дженевив гладила пальцы Ричарда и мысленно молилась.

– Хорошо. Ты расскажешь мне о моем отце?

На мгновение Дженевив подумала, что леди Огюста откажется – так исказилось ее лицо, – но женщина сняла с шеи и протянула сыну медальон.

– Этот человек – твой отец, Ричард.

Дженевив отпустила руку мужа. Он принял медальон и раскрыл его. Почти минуту он молчал.

– Как его имя?

– Майор Томас Фрейзер.

Теперь мать Ричарда не выглядела надменной. Ее губы были сжаты, вокруг рта обозначились скорбные морщинки, глаза угасли. Она вовсе не напоминала ужасную гарпию, какой ее описывал сын.

Ричард опустился на диван, разглядывая изображение в медальоне. Его пальцы дрожали. Дженевив хотелось обнять мужа, но она не решалась. Речь шла о судьбе его отношений с матерью, и ее вмешательство было неуместным.

Ричард был очень бледен. Дженевив перевела взгляд на леди Огюсту – ее сердце сжалось. Женщина смотрела на сына со страхом и волнением. Внезапно Дженевив поняла: причиной разрыва отношений и отдаления матери было вовсе не отсутствие любви, а беспокойство за сына.

– Томас Фрейзер… – Ричард словно пробовал имя на вкус. – Расскажи о нем.

– Он был храбрым человеком.

Ричард вскинул взгляд.

– Был? Он мертв?