Полночный соблазн

Девушка сжала кулаки и зажмурилась. Как легко он ее перехитрил! И эта внезапная ласка, обезоруживающее касание его ладони, вызвавшее бурю незнакомых эмоций. Лучше всего их было назвать… неуместными. Неподобающими.

Даже с оружием в руках Дженевив ощущала себя слабой и беззащитной рядом с этим человеком. А оказавшись в его руках, и вовсе превратилась в испуганную овечку. И вот результат ее слабости: заперта в кладовой до приезда отца и тетки, а грабитель, возможно, выносит из дома ценности. Один бог знает, сколько ей придется сидеть в темноте и гадать, какая участь постигла столовое серебро. А ведь преподобный Эзикиел Барретт дорожил фамильным комплектом. Может, попытаться выбраться через окошко под потолком, пробраться по карнизу, залезть в окно кабинета?

Дженевив почувствовала, как на глаза набежали слезы. Странно, но она все еще ощущала тепло мужского тела, к которому была прижата против воли. Как будто незнакомец продолжал прикасаться к ней. Теперь воспоминание о подобной близости не пугало ее: если бы грабитель хотел причинить ей боль, то он мог сделать это в любой момент. Скорее, Дженевив было горько. Незнакомец не навредил ей, а она даже с оружием в руках не смогла его задержать. Глупая, жалкая курица! Она могла прогнать его, могла передать властям…

Из-за двери не раздавалось ни звука. Что он там делает? Шарит по шкафам и сундукам? Щурясь в полумраке, Дженевив обернулась к массивному бюро у окна и возблагодарила Господа: единственный подлинно ценный предмет остался не замеченным вором. Может, грабитель и был хитер, но потерял бдительность, пытаясь избавиться от свидетеля. А не заметить драгоценную вещицу было сложно: золотая цепочка с подвеской лежала на бархатной салфетке на бюро и притягивала взгляд даже в слабом свете, льющемся из узкого окна.

Что-то с глухим стуком упало у открытого окна. Дженевив бросилась к прямоугольнику света – это был ключ. Не веря своим глазам, она подняла ключ с ковра. За окном раздался негромкий удаляющийся свист. Знакомая мелодия, похожая на «За холмами и долами». Вор уходил прочь по садовой дорожке.

И снова его уверенность в собственной неуязвимости поразила Дженевив. Через полминуты ночь проглотила остатки звука. Пожав плечами, девушка вставила ключ в замочную скважину и медленно повернула. Открыв дверь, она осторожно выглянула из кладовой. В кабинете никого не было. Как будто никто не вторгался вероломно в ее дом и не вел себя так дерзко!

Лишь тонкий аромат трав все еще витал в воздухе.

Лимонная вербена.

Глава 2

Ричард сделал глоток бренди и положил голову на спинку кожаного кресла в библиотеке Лейтон-Корта.

Он заслужил порцию хорошего алкоголя: не так уж часто приходится вламываться в чужой дом под видом грабителя в маске. Черная шелковая тряпица валялась на столике. Попытка ограбления вышла неудачной, однако он узнал самое главное. После шести месяцев детективной работы Ричард нашел свое сокровище.

– Подвеска у нее, и это важнее всего. Я рад, что провел расследование. Кто же мог знать, что эта чертова тетка Амелия так странно распорядится семейной реликвией. Когда я оказался в кладовой, подвеска просто лежала на бюро! Я видел ее так же явственно, как огромный нос на твоем лице!

– Зачем сразу переходить на личности? – проворчал Кэмерон Ротермер, герцог Седжмур, и поднялся со своего высокого стула, чтобы пополнить стакан Ричарда. Зеленые глаза герцога казались суровыми, однако близкие друзья часто могли разглядеть в них искорки смеха.

Ричард понимал, что несколько злоупотребил дружбой. Только настоящий друг мог приехать в самое дальнее из своих владений и поддержать приятеля, вместо того чтобы наслаждаться жизнью в Дербишире или Лондоне. Но Ричарду требовалось тайное укрытие недалеко от дома Барреттов, а поместье Кэмерона в Литтл-Деррике подходило для этого как нельзя лучше.

Кэмерон зацокал языком от нетерпения.

– Так почему, черт возьми, ты не забрал подвеску, если она была под самым твоим носом? Хорошая работа, быстрый результат. Ты бы получил фамильную драгоценность, а я бы отправился домой, к родным лугам и не менее родным конюшням.

– Кража не лучшая идея, дружище.

Улыбка коснулась губ Ричарда, когда он протянул руку, почесал голову и потеребил уши мохнатого Сириуса. Эта собака была неопределенной породы, но довольно дружелюбного нрава. Пес вздохнул и развалился на полу рядом с креслом, его длинный нос уткнулся в передние лапы. Его совершенно не волновала фамильная подвеска.

– Краденую вещь нельзя назвать своей. Как я смогу предъявлять всем и каждому эту подвеску, чтобы продемонстрировать, что имею право на титул, если опущусь до воровства? Полагаю, для начала надо попытаться выкупить это безделицу у нынешних владельцев.

Хотя Ричард Хармзуорт и говорил небрежным тоном, но предмет обсуждения имел для него колоссальное значение. До сегодняшнего вечера он видел драгоценность барона Лестера лишь на старинных акварелях. Желание заполучить вещицу было невероятно сильным, но попытка кражи была просто разведывательной миссией.