Полночный вальс

— Я пойду! Я! Я! — галдели малыши, разгоряченные игрой, работой и весельем. От их рук и чумазых мордашек белоснежный фартук стал грязным, но Амалия не обратила на это никакого внимания. Она ласково погладила сначала одну кудрявую головку, потом вторую, третью…. Зараженная общим весельем, Амалия смеялась над детскими шалостями, готовая сама принять в них участие.

— Айза — мой паж, — сказала она веселым, но твердым голосом, — поэтому пойдет он. Но чем скорее вы закончите уборку, тем быстрее получите булочки.

Благодарный Айза одарил хозяйку ангельской улыбкой, весь как-то подобрался и гордо, почти не хромая, зашагал к кухне.

Остальные дети рассыпались по галерее и продолжили работу. Они разлили такое количество воды, что Амалии пришлось перепрыгивать через огромные лужи. Девчушка лет четырех оказалась не столь проворной, поскользнувшись, она упала, замочив домотканое платьишко и ушибив щеку. Амалия бросилась ей на помощь. Она подняла девочку с пола, утерла уголком фартука слезы, стряхнула грязь с черной косички и взяла ее на руки. Девочка прекратила плакать и стала глазеть на Амалию, не забыв засунуть палец в рот, потом застенчиво улыбнулась. Амалия почувствовала, как ее губы расплываются в ответной улыбке. Еще минута — и маленькие шоколадные ручки обвили ее шею в жарком объятии. Девочка застеснялась, соскользнула на пол и закружилась вокруг Амалии, беспрестанно повторяя:

— Хорошенькая леди! Хорошенькая леди!

Амалия ощутила, как комок подкатывается к горлу и на глаза наворачиваются слезы. Чтобы не расплакаться, она кинулась к двери, но путь ей преградила высокая фигура: на пороге, ухватившись здоровой рукой за косяк, стоял Роберт Фарнум и наблюдал за происходящим. Это был уже не первый случай за последние несколько дней, когда Амалия ловила на себе его внимательный взгляд. Нет, Роберт не преследовал ее, как, например, Айза, но часто оказывался поблизости. По этой причине Амалия стала задумываться, как она выглядит, как одета, чего не делала с того дня, как впервые оделась в траур. Каждое утро, мысленно ругая себя и даже презирая, она обдумывала, что надеть, чтобы выглядеть элегантнее и грациознее. Вот и сейчас Амалия растерялась, почувствовав себя так, словно совершила что-то непозволительное — щеки пылали красными розами, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Вы любите детей? — спросил он коротко.

— Ну, да, конечно… как большинство женщин. А разве нет? — пролепетала она, пряча перепачканные ладони в карманах фартука.

Роберт протянул руку к ее лицу и прежде, чем она могла отпрянуть, смахнул слезинку, блестевшую на длинных пушистых ресницах.

— Все любят по-разному, — сказал он мягко. Внезапно на Амалию нахлынули воспоминания о том, как этот человек держал ее на коленях, как она прижималась к его груди, как каждой клеточкой своего трепещущего тела ощущала его горячие мускулистые бедра. Тогда там не только беда объединила их, но и что-то еще, в чем она не смогла бы признаться даже себе.

— Как ваше плечо? — спросила Амалия, взглянув на разыгравшихся детей.

— Уже лучше, спасибо.

— Вы собирались поехать в «Ивы» сегодня? — спросила Амалия, вспомнив о своеобразной перепалке за завтраком, когда Мами категорически возражала против поездки, считая, что она может повредить здоровью.

— Я уже вернулся оттуда.

— Вот как?! Надеюсь, там все в порядке?

— В общем, да, хотя вода и добралась до ближайших хозяйственных построек. Но разрушений, к счастью, нет.

Неожиданно из-за тучи выглянуло солнце и позолотило склон холма перед домом, разливая вокруг долгожданное тепло. Сразу же повеяло дивным ароматом диких роз, сладких оливов, что росли вдоль боковой стороны дома, терпким запахом заманихи.

— Очень мило с вашей стороны вернуться в «Дивную рощу», — прервала Амалия затянувшуюся паузу. — У вас в доме полно работы.

— Мой надсмотрщик — хороший человек, разумный и надежный, да и «Роща», если говорить о полях, пострадала больше моих «Ив». — В голосе Роберта прозвучала озабоченность истинного хозяина. — Когда вода окончательно спадет, необходимо осушить поля, чтобы оставшийся тростник не погиб. Да и за всем остальным нужен глаз. Завод, инвентарь, амбары, другие постройки требуют срочного ремонта. Так что ближайшие несколько недель будут жаркими — особенно прохлаждаться некогда.

Намек ясен: Роберт не доверял Патрику Даю и не верил, что Жюльен способен заниматься хозяйственными делами. По правде говоря, мужа Амалии куда больше волновала судьба сорванной с причала баржи которую недавно переоборудовали в прогулочное судно, чем плантация и усадьба вместе с людьми и постройками.

— Да, да, конечно, — выдавила она с трудом. — Мами так благодарна вам за заботу, а я… Извините, нужно многое сделать.

— Это вы извините, что задержал вас, — сказал он, помрачнев. — Я не хотел отрывать вас от дел.