Полночный вальс

– Позволь представить тебе мою жену, – Алекс подвел Джона к дивану, на котором сидела Эмма.

– Как поживаете, ваша светлость? – учтиво произнес Джон, склоняясь в поцелуе над ее рукой.

– О, прошу вас, оставьте! У себя дома я не выношу церемоний. Зовите меня просто Эмма. Алекс заверил меня, что вы – его близкий друг, потому, думаю, мы можем обойтись без формальностей.

Джон улыбнулся Эмме, решив, что Алекс на редкость удачно выбрал себе жену.

– Тогда вам придется звать меня Джоном.

– И конечно, ты уже знаком с Белл, – продолжал Алекс.

Джон повернулся к Белл и осторожно прикоснулся в ее руке губами. Жаркая волна прошлась по ее руке, но Белл постаралась не выдать своего волнения. Джону незачем знать, какие чувства вызывает в ней его прикосновение. Но на щеках ее проступил предательский румянец.

– Я несказанно рад вновь увидеть вас, леди Арабелла, – произнес Джон, не отпуская ее руку.

– Прошу вас, зовите меня Белл, – с запинкой попросила она, возненавидев себя за недостаток самообладания.

Наконец Джон выпустил ее руку и улыбнулся.

– Я привез вам подарок. – Он протянул Белл коробку, перевязанную лентой.

– Спасибо, но зачем же… – сгорая от любопытства, Белл развязала бант и открыла коробку. Внутри оказался ее собственный, слегка запачканный ботинок. Рассмеявшись, Белл вынула его из коробки. – Я натерла ногу, – объяснила она, поворачиваясь к Алексу и Эмме, – и мне было так больно, что я сняла ботинок… – она осеклась.

Джон повернулся к Эмме.

– Я привез бы подарок и вам, но боюсь, в последнее время вы не забывали обувь в моих владениях.

Усмехнувшись, Эмма потянулась к своим ногам.

– О, я немедленно исправлю это упущение. Пожалуй, я просто отдам вам одну из туфель, – смеясь, сказала Эмма, – а вы сможете вернуть ее, когда в следующий раз приедете отужинать с нами.

Джон сразу проникся симпатией к герцогине. С ней было легко и просто. Появление Эммы вряд ли заставит его сердце мучительно колотиться, а дыхание – прерываться.

– Благодарю за приглашение, герцогиня.

– Да, да, Блэквуд, – подхватил Алекс. – Ты здесь всегда желанный гость.

Все четверо обменивались любезностями еще четверть часа в ожидании ужина. Белл в основном молчала, исподтишка изучая Джона и удивляясь, как ему удалось найти такой удачный выход, преподнеся ей ботинок в виде подарка, – и это после возмутительного поступка сегодня утром. Не было ли здесь попытки восстановить дружеские отношения? Белл с трудом удерживала на лице слабую улыбку, молча проклиная Джона за испытанную ею неловкость.

Джон тоже был поглощен подобными размышлениями – он не знал, как Белл поведет себя с ним сегодня вечером. Возможно, она не поняла, какие причины заставляют его держаться на расстоянии, и, Бог свидетель, вдаваться в объяснения Джону не хотелось.

Когда ужин был подан, Эмма что-то прошептала на ухо Алексу. Он поднялся и предложил ей руку.

– Прошу прощения за прерванный разговор, но я намерен отвести жену к ужину, – с довольной улыбкой заявил он. – Белл, мы приказали накрыть стол в маленькой столовой – Эмма сочла, что там будет уютнее.

Джон поднялся и предложил руку Белл, когда супруги вышли из комнаты.

– Похоже; мы остались вдвоем.

– И по-моему, это было сделано намеренно.

– Вы так думаете?

Белл приняла руку Джона и поднялась.

– Эмме, значит, вы понравились.

– А вам я нравлюсь, Белл?

После длинной паузы прозвучало решительное «нет».

– Полагаю, лучшего я и не заслуживаю, – Джон отпустил ее руку.

Белл яростно обернулась.

– Да, не заслуживаете! Я не могла поверить своим глазам, увидев, что вы осмелились сегодня же явиться сюда.

– Если помните, я был приглашен.

– Вам следовало отклонить приглашение. Вы могли прислать записку, что вам нездоровится или вашей собачке, лошади, в общем, выдумать любой предлог, лишь бы отказаться от приглашения.

Джону оставалось лишь подтвердить:

– Вы, разумеется, правы.

– И не смейте больше целовать дам, чтобы тут же наговорить им грубостей. Это невежливо, некрасиво, и…

– А вы всегда поступаете красиво?

В его голосе не чувствовалось насмешки, и Белл сконфузилась.

– Я пытаюсь поступать так. Бог свидетель, с вами я старалась вести себя достойно.

Он склонил голову.

– И это вам удалось.

– Мне… – она оборвала себя и взглянула на Джона. – Разве вы не собираетесь возражать?

– Какой в этом смысл? Вы совершенно правы, а я, как всегда, не прав.

Белл удивленно посмотрела на него.

– Боюсь, я вас не понимаю.

– Вероятно, вам будет лучше даже не пытаться меня понять. Разумеется, я извиняюсь за сегодняшнюю выходку. Она была непростительна.

– Какая именно – поцелуй или отвратительные слова после него? – Этот вопрос сорвался с языка Белл прежде, чем она успела подумать.

– И то, и другое.

– Прощаю вам нанесенное оскорбление.

– А поцелуй?

Белл не отводила глаз от месяца в верхнем углу окна.

– За поцелуй извиняться незачем.

Сердце Джона дрогнуло и застучало быстрее.

– Не знаю, правильно ли я вас понял, миледи… – осторожно начал он.

– Я хочу задать вам всего один вопрос. – Белл оторвала взгляд от месяца и заставила себя повернуться к Джону. – В чем я провинилась? Чем оскорбила вас?