Полночный вальс

Он еще раз наполнил стакан. Стук повторился.

«Это злачное место». Джон протер глаза. Чьи это слова?

Еще один стук. И крик.

Он медленно зашагал к лестнице. Что могло случиться? Он стал подниматься на второй этаж, прислушиваясь к непонятному шуму.

И вдруг он отчетливо услышал крик – громкий и отчаянный.

– Не-е-ет!

Голос Аны.

Он выбил дверь, сорвав ее с петель.

– О Господи, нет! – воскликнул он, оказавшись в комнате. Тоненькую фигурку Аны почти полностью скрывало из виду тело полураздетого Спенсера.

Но ее плач разносился по всей комнате.

– Нет, нет, прошу вас, не надо!

Джон не стал терять времени. Обезумев, он оттащил Спенсера от девушки и притиснул его к стене.

Обернувшись, он взглянул на Ану. Но что случилось с ее волосами? Они посветлели.

Это была Белл – в разорванной одежде, исцарапанная, вся в синяках.

– О Господи, только не это! – крик вырвался, казалось, из самой души Джона.

Он вновь повернулся к мужчине, стоящему лицом к стене, и сжал рукоятку пистолета.

– Посмотри на меня. Спенсер, – приказал он.

Мужчина повернулся – это был не Спенсер. Джон обнаружил, что он смотрит на самого себя.

– Нет, Господи, нет! – выдохнул он, отшатываясь к постели. – Это не я! Я не мог этого сделать!

Второй Джон рассмеялся скрежешущим смехом маньяка.

– Нет, это не я. Я не мог. О Белл! – Он взглянул на постель, но она исчезла. – Белл, нет!

Джон проснулся от собственного вопля. Задыхаясь, он стал кататься по постели, сотрясаясь от безмолвных рыданий.

Глава 8

Белл улеглась в постель, листая сборник стихов Вордсворта, которые так и не удосужилась почитать сегодня днем. Строчки расплывались. Белл придвинулась к ночному столику и зажгла вторую свечу. Едва она вновь устроилась поудобнее, подложив под спину подушку, раздался стук в дверь.

– Войдите.

Эмма ворвалась в комнату. Ее фиалковые глаза пылали от возбуждения.

– Софи родила! – выпалила она. – На три недели раньше срока! Посыльный только что привез письмо от ее мужа.

– Замечательно, – отозвалась Белл. – Правда?

– Конечно! Вообще-то жаль, что ребенок появился так рано, но три недели – небольшой срок, к тому же Оливер пишет, что Софи могла ошибиться в подсчетах.

– Значит, завтра утром вы с Алексом уезжаете?

– Разумеется, как только встанем. Я хотела выехать немедленно, но Алекс отказался наотрез.

– Ты же понимаешь, он прав. Ночью дороги слишком опасны.

– Знаю, – с разочарованным видом отозвалась Эмма. – Но я хотела предупредить тебя сегодня – на случай, если ты пожелаешь сопровождать нас. А если нет, ты должна знать наши планы, чтобы не пришлось будить тебя утром.

– Пожалуй, я не поеду с вами, – неторопливо начала Белл, тщательно обдумывая каждое слово. Она предвкушала поездку на ярмарку весь вечер, и ей не хотелось отменять встречу с Джоном. Особенно теперь, когда они останутся одни. – По-моему, Софи будет совсем не рада полному дому гостей. Я навещу ее и ребенка, когда тот немного подрастет.

– Хорошо, тогда я передам ей твои поздравления. – Эмма нахмурилась. – Хотя не знаю, стоит ли оставлять тебя здесь в одиночестве. Пожалуй, это неприлично.

– В одиночестве? – недоверчиво переспросила Белл. – Да ведь со мной сотня слуг!

– Ну, не совсем сотня, – поправила Эмма. – И потом, я обещала твоей матери быть хорошей компаньонкой.

– Не могу понять, что за безумие поразило маму, когда она сочла тебя подходящей компаньонкой.

– Ты же знаешь, каков свет, – вздохнула Эмма. – Но если ты считаешь, что скандал не разразится…

– Я уверена в этом. В конце концов, здесь не Лондон. Сомневаюсь, что кто-нибудь вообще узнает о моем одиночестве.

– Ну, хорошо, – согласилась Эмма. – Только не приглашай сюда Джона Блэквуда. Я не хочу, чтобы поползли слухи о том, что вы проводите время вдвоем.

Белл фыркнула.

– Какой крутой поворот – и это после всех твоих сегодняшних ухищрений!

– Это совсем другое дело, – попробовала оправдаться Эмма, тем не менее краснея. – Только не говори мне, что мои так называемые ухищрения пришлись тебе не по душе. Я же видела, как ты смотришь на него.

Белл вздохнула и заворочалась под одеялами.

– Я и не собираюсь отрицать.

Чрезвычайно заинтересованная, Эмма склонилась к ней.

– Так ты влюблена в него?

– Не знаю. Как об этом можно судить?

Эмма на минуту задумалась, прежде чем ответить.

– Это просто чувствуешь. Все зависит от самого человека. Поэты пишут о любви с первого взгляда, но вряд ли это правда.

Белл задумчиво улыбнулась.

– Полагаю, такое случается лишь в сентиментальных романах.

– Да. – Эмма выпрямилась. – Ладно, мне пора спать. Завтра мы хотим выехать пораньше.

– Удачной поездки, – пожелала Белл.

– Спасибо. Да, и извинись, пожалуйста, перед лордом Блэквудом за то, что мы не сможем побывать на ярмарке вместе с вами. Хотя, полагаю, без нас вам будет лучше.

– Несомненно.

Эмма сделала гримаску.

– Только потом не приглашай его заехать сюда. И в любом случае тебе нельзя бывать в Беллами-Парке одной.

– По-моему, это поместье называется иначе.

– Как?

Белл вздохнула.

– Не могу припомнить. Как-то на букву "Б".

– Ладно, как бы оно ни называлось, тебе там лучше не бывать. Твоя мать снимет с меня голову, если узнает об этом.