Полночный воин (Хранительница сокровищ)

— Малик уже клянется, что его выздоровление — просто чудо.

— Оставь ее в покое, — отозвался Малик.

— С какой стати? Разговор только-только начинает мне нравиться. — Гейдж попытался заглянуть ей в лицо, но в мерцании лунной ночи оно отсвечивало бестелесной бледностью. — Расскажи мне еще что-нибудь о драконах, с которыми ты бьешься.

Бринн молчала.

— А может, скажешь о рецепте похлебки, которая вылечила Малика?

— Он еще болен.

— Так, значит, его лечит бальзам?

— Именно он.

— Прекрасно. Поэтому ты сегодня ночью спать будешь отдельно.

— Я не могу оставить его. Если тебе кажется, что я колдунья и лечу его волшебством, то можешь так и думать. Мне все равно.

— Колдовство — выдумка. — Гейдж, помолчав, добавил: — Впрочем, ты веришь в него, не так ли?

— Верь я в такое богохульство, церковь давно бы сожгла меня на костре. Я не колдунья. Лечит бальзам, — быстро проговорила она. — И сплю я вместе с твоим другом только потому, что в любое время ему может понадобиться моя помощь. Все очень просто.

— Согласись, это разумно, Гейдж, — вступил в разговор Малик. — Она только стремится оградить меня от опасности.

Бринн покривила душой; она верила в свои целительные силы, данные ей свыше. Но она должна скрывать свой дар. Колдунов боялись или презирали; в том и в другом случае они вызывали страх, а страх — самый коварный, самый мощный враг.

— Все совсем непросто, — проворчал Гейдж. — Ладно, спи с Маликом… сегодня.

Но и сквозь разделявшее их расстояние он чувствовал не утихающее в ней беспокойство.

— Ш-ш, — прошептал Малик. — Все будет хорошо.

«Он успокаивает ее», — недовольно подумал Гейдж. В который раз сам он оказывался простолюдином рядом с благородным рыцарем Маликом. Впрочем, а почему бы нет? Что с того, что она считает Малика другом, а его врагом? Она его рабыня. Ему вовсе ни к чему ее доверие или доброе расположение. Все, чего он хочет, — охватить ее бедра и раствориться в них, и, как показывает опыт, неукротимость его была верным помощником и редко подводила. Пусть она боится его, страх станет его надежным союзником, таким образом он добьется своего.

Палатку прошила какая-то легкая тень, Бринн теснее прижалась к Малику.

Гейдж заставил себя закрыть глаза. Завтра он овладеет ею, и все будет кончено. А там пускай опять спит в объятиях Малика.

4

— С ним все в порядке? — Гейдж озабоченно заглянул в повозку, осадив на скаку лошадь и пытаясь увидеть Малика.

— Я чувствую себя хорошо, — быстро ответил Малик.

— Он очень слаб, — вступила в разговор Бринн. — Лес казался мне гораздо ближе.

— Со мной все хорошо, — повторил Малик, улыбаясь. — Путешествия всегда придавали мне бодрости.

— Может, надо было подождать другого дня, — пробормотала Бринн. — Но он хорошо выспался, и я подумала, что…

— Мы будем на месте через час, — прервал ее Гейдж и отъехал от повозки.

Глядя ему вслед, Бринн покаянно вздохнула.

— Он сердится на меня, и вполне заслуженно. Надо было сказать ему, что ты еще недостаточно окреп для таких поездок.

— Подозреваю, его недовольство не связано с моим состоянием, — Малик слабо улыбнулся, — а с тем, что этой ночью он был не так близок к тебе, как я.

— Тогда ему досталось по заслугам. И почему это мужчины предпочитают жить своими низменными страстями?! Как хорошо было бы, если бы они гораздо чаще думали головой, а не другим местом.

— Простите нас, милая дама, — скорчил постную физиономию Малик. — Я уверен, что Господь нас создал такими, дабы рождались чада его в этом грешном мире, несмотря на все тяготы жизни. — Лицо его стало серьезным. — Но все не так страшно, как ты думаешь.

Бринн отвела от него взгляд.

— Не понимаю, о чем ты?

— Ты была очень напугана этой ночью. Ты обладаешь волшебными чарами?

— Конечно, нет, — уж очень поспешила она с ответом.

Малик продолжал внимательно вглядываться в ее глаза.

— Ты все еще дрожишь от страха. Почему? Ты спасла мне жизнь, и я никогда не предам тебя.

— Это сейчас ты так думаешь, но со временем все может измениться.

— Только не для меня. Верь мне, Бринн.

Боже правый, как ей нужен близкий человек! Она так одинока! Впрочем, о чем это она? Разве все пережитые горести и беды ее ничему не научили? Никому нельзя доверять. Бринн с трудом выдавила улыбку.

— Ты же слышал, что сказал лорд Гейдж. В этом мире нет волшебства.

— Как жаль! — Малик был разочарован. — Знаешь, я не думаю так, как Гейдж. Мой народ считает, что без волшебства мир стал бы отчаянно тоскливым. Но если бы ты была уверена в своих колдовских силах, то лучшего защитника им, чем Гейдж, тебе не найти. Он не боится ни короля, ни Папу и с радостью бросит им вызов. С ним ты будешь в безопасности.

Ее взгляд остановился на широкой, в доспехах, спине Гейджа. В безопасности? Бринн словно наткнулась и больно ударилась о непробиваемую стену безудержной мощи и насилия, окружавшую его. А что, если вся эта мощь встала бы на ее защиту? Ей уже нестерпимо бороться одной с казавшимися непреодолимыми силами. Если бы удалось договориться о сделке…

— Он будет лучше обращаться с тобой, чем лорд Ричард.

Бринн снова посмотрела на Малика.

— Небольшая разница.