Полное и окончательное безобразие. Мемуары. Эссе

Оказавшись в экстремальных условиях большевистской диктатуры и террора, непоминающие попытались вернуться к древнерусским истокам православия, отбросив весь постылый и ненужный им синодальный опыт. Именно в ревизии синодальной Церкви, в пересмотре ее окостенелой казенности, приведшей Россию в лапы большевиков, с моей точки зрения, основная поучительная для сегодня ценность опыта непоминающих. Христос — это любовь, любовь пронизывала наши непоминающие общины: любили Россию, любили православие, любили Господа, Матерь Божию и весь сонм русских святых и новомучеников Российских. И Николая II, и Цесаревича Алексея, и всю царскую семью любили не столько за их Августейшее происхождение, а за смирение и кроткое мученичество, и верность идеалам нашей Византийской Восточной Церкви.

Список упоминаемых лиц, ранее мало встречавшихся в библиографических данных Величко Валериан Вадимович — потомственный дворянин, московский врач, коллекционер. Упоминается в каталоге Третьяковской галереи как бывший владелец альбома Тропинина; в каталоге собрания икон П. Д. Корина — как бывший владелец икон. Зоя Вадимовна, Наталья Вадимовна — его сестры.

Киселева Зоя Васильевна — дочь профессора Киселева, ее портрет в 3-м томе сочинений Даниила Андреева; там же, во 2-й книге 3-го тома — данные о ней. Милитина Григорьевна Киселева — мать Зои Васильевны, жена профессора.

Строганов Алексей Николаевич — профессор. Строганов Сергей Николаевич — профессор. Строганова Надежда Александровна — жена профессора А. Н. Строганова, упоминание о ней есть в 3-м томе собрания сочинений Даниила Андреева.

Введенская Мария Михайловна — земский врач, корреспондент Даниила Андреева. Упоминается в библиографических данных в 3-м томе собрания его сочинений.

Смирнов Глеб Борисович — потомственный дворянин, профессор, художник. Упоминается в справочнике Союза художников и в 3-м томе сочинений Даниила Андреева. Смирнова Любовь Федоровна — жена Г. Б. Смирнова (в девичестве Абрамова, дочь генерал-лейтенанта Ф. Ф. Абрамова). О семье Абрамовых во всех справочниках о гражданской войне с буквы А (упоминается старший брат, а также дядя, генерал-лейтенант Филимонов, Кубанский войсковой атаман). Смирнов Алексей Глебович — сын Г. Б. и Л. Ф. Смирновых (в 3-м томе сочинений Даниила Андреева напечатаны его воспоминания о поэте). Абрамова Любовь Яковлевна — вдова генерала Ф. Ф. Абрамова-старшего.

Картавцев Илья Михайлович — потомственный дворянин, геральдик, библиограф. Долгое время — политзаключенный. Картавцева Ирина Михайловна — его сестра.

Тур Екатерина Петровна («тетя Катя Тур») — потомственная дворянка. Знакомая семьи гр. Толстых. Непоминающая с самого истока этого движения.

Ивашев-Мусатов Сергей Николаевич — потомственный дворянин, прямой потомок декабриста, художник. О нем данные в каталоге Союза художников СССР.

Тюлин Михаил Иванович — потомственный иконописец; реставратор и гениальный фальсификатор древних икон.

Архимандрит Серапион Машкин — оптинский монах, оригинальный философ, корреспондент Н. А. Строгановой.

Строгановская моленная

Кончается двадцатый век. В дымку прошлого уходят не только двадцатые, тридцатые, сороковые, но и пятидесятые, и шестидесятые годы. Наша семья Смирновых после революции, с начала двадцатых годов обосновавшаяся в Москве, была связана с Катакомбной Церковью. Чекисты называли в те, теперь уже очень далекие, двадцатые годы катакомбников «тихоновцами». «Опять тихоновца поймали», — с радостью сообщали они друг другу, улыбаясь своими деревянными улыбками недочеловеков и поигрывая мускулами в кожанках, содранных с расстрелянных русских летчиков, чьей формой они были в императорской армии.

Жила наша семья в бывшей гостинице «Славянский базар», где занимала два номера. В одном из этих номеров бельэтажа прошло мое детство и юность. Как православные люди из дворянской семьи, все три поколения Смирновых, оказавшись в Москве, ходили сначала в церковь Гребневской Божьей Матери на Лубянской площади, но там при них приход захватили обновленцы, что всех очень возмутило. Тогда они стали ходить и церковь Николы в Кленниках на Маросейке, где сначала служил отец Алексей Мечёв, а потом — его сын, отец Сергий.

Мой дед, Борис Васильевич Смирнов¹ — художник круга передвижников — прожил часть жизни в Малороссии, где оставил заметный след в украинском искусстве. В молодости он много путешествовал по Монголии и Китаю. В помещичьих церквах Украины и родной ему Тамбовщины, родной губернии дворян Смирновых, он в модернистском духе² расписал две церкви. Тогда любили писать ангелов и святых, похожих на врубелев-ского демона и на барышень из семьи Праховых, с которых В. М. Васнецов писал свои образа.