Полное подчинение

Ещё никогда. Ни один мужчина не видел меня обнаженной, а теперь я оказалась практически распятой перед убийцей своего собственного жениха и всей его семьи.

– У тебя красивая грудь, Кошечка. Мне нравится, – сжал он одну из них, пропуская соскок между грубыми пальцами, и тот тут же заныл он боли и сильного прилива крови. – Ну что, теперь тебе уже не так холодно. Верно? – и снова на его лице появилась всё та же та звериная усмешка.

– Отпустите меня. Пожалуйста… – часто-часто задышала, чувствуя, как быстро кожа покрывается мурашками.

Хваталась за его пиджак, пытаясь отодвинуться, но придерживая меня свободной рукой, это животное даже не думало останавливаться. Он мял мою грудь, катал и сжимал затвердевшие соски, не обращая ни малейшего внимания на протест, слёзы и перепуганное мычание.

И только после того как с меня схлынула волна негодования, я почувствовала как в бедро упирается каменный стояк, пока сам Зейн дышит словно рассвирепевший бык.

– Лучше тебе сразу познакомиться с ним, Амира. Тем более что ты ему понравилась, – не успела я пикнуть, он усадил меря рядом, расстегивая натянутую до упора ширинку. Оттянул чёрную резинку трусов и перед моими глазами появился вздымающийся член, покачиваясь в такт движущегося автомобиля. – Сделай себе одолжение, кошечка. Я не тот человек, который способен на нежности, так что, чем лучше ты удовлетворишь меня сейчас, тем лучше тебе будет потом.

После его слов душа не просто ушла в пятки, а забилась в них, выгрызая себе надёжное убежище.

Наверное, у страха действительно глаза велики, потому что в этот момент его орган показался мне неестественно большим. Крупный, переплетённый молниями вздутых вен, он напоминал дубину, словно подчеркивая безжалостность своего владельца.

Словно это не просто часть его тела, а самое настоящее оружие пыток, которым он не погнушается воспользоваться сегодня ночью. И пусть пальцы Зейна вполне свободно сходились у основания, а мне всё равно казалось, что он перекроет мне горло.

– П-пожалуйста… Я не умею и не могу взять его в рот, – на глазах снова выступили слёзы и, оставляя на щеках два влажных следа, капали на брюки. – Не принуждайте меня к этому, – подняла на него молящий взгляд, надеясь хоть на крохи сострадания.

Пусть увидит, что я совсем неопытная, глупая девчонка, которую всю сознательную жизнь держали где-то на задворках. И о существовании которой вспомнили только тогда, когда брату понадобилось продать её в обмен за укрепление своего положения и связи.

Но нет. Зейн выглядел всё так угрожающе, как и пару минут назад.

– Значит так. Слушай внимательно, Кошечка, потому что дважды я повторять не стану. Я, можно сказать, иду тебе на встречу. Жалею, потому что ты ещё девочка и члена мужского не видела. В противном бы случае уже бы давно трахал твою тугую задницу, не обращая внимания на слёзы и сопли, – практически нежно погладил он меня по волосам массивной рукой, сжимая на затылке. – Я хочу кончить. И мне всё равно как именно ты этого добьешься. Сможешь сделать мне хорошо, я отвечу тем же. А оставишь с опухшими яйцами – выдеру как сидорову козу, – и хоть в его руках больше не было оружия, а я всё равно чувствовала, что он продолжает держать меня под прицелом.

С ума сойти, какой благородный. Даже тошно стало от того что он наверняка считал себя практически святым.

И пусть я прекрасно понимала, что должна выполнить его приказ, но это было физически сильнее меня. Голова не опускалась. А сцепленные губы отказывались сдвинуться хотя бы на миллиметр. Казалось, это уничтожит меня. Раздавит. Испепелит.

И всё же… Всё же это было единственным что могло уберечь меня от ещё большего унижения.

– Давай же, кошечка, докажи что я не зря оставил тебя в живых, – усмехнулся Зейн, словно наслаждаясь моей внутренней борьбой.

– Хорошо, – облизнув пересохшие губы, я настолько сильно прикусила нижнюю, что по языку разлился вкус собственной крови.

Убрав свою руку, он словно отдал мне немой приказ, и не став спорить я обхватила его член у основания, чувствуя, как горячая плоть пульсирует у меня в ладони.

Казалось, что его орган живёт собственной, жизнью, реагируя на меня отдельно от своего хозяина. На глянцевой головке появилась жемчужная капелька, заставляя меня понять, что если я сейчас же ничего не сделаю, то будет уже поздно. Зейн не станет со мной церемониться и не позволит уйти от наказания.

Закрыв глаза, словно прыгая с обрыва в самую бездну, я обхватила губами головку, тут же ощутив новый спазм его подрагивающего члена.

Осторожно погладив её языком, я опустилась ещё ниже, продвигаясь губами чуть ли не до самого основания. Его орган опустился в самую глотку, вызывая приступ тошноты, и я тут же отстранилась, освобождая свой рот.

Заглатывать такую дубину казалось невозможно, но сделав глубокий вдох, я повторила проделанное, не дожидаясь, когда Зейн сам затолкает его обратно.