Полное погружение в Сердце магии (СИ)

Солнце клонилось к закату, играя в заснеженном саду причудливыми бликами. Смотря на них со второго этажа особняка Эштанов, Диана ненароком заулыбалась, впервые за эту мучительную неделю. Эти переливы света казались ей настолько волшебными, что хотелось взмахнуть рукой и в одночасье слиться с ними воедино. Так же как они, сверкать на белоснежном покрывале, дарить улыбки тем, кто смог обратить внимание на такое маленькое и простое чудо.

Но задержаться надолго на ее лице улыбке было не суждено. Закрыв за собой балконную дверь, девушка, шурша тяжелой юбкой, вернулась в свою комнату, заставленную цветами. Их запах, который заполнил каждый уголок небольшого помещения, казался бы ей невероятно сладким и приятным, если бы не было так горько.

В очередной раз Диана встала перед огромным зеркалом в пол, которое совсем недавно принесли сюда служащие, осматривая свое отражение печальным взглядом.

Перед ней стояла статная принцесса, иначе и не назовешь. Вся ее внешность так и кричала о своей красоте, блистательности, идеальности, о своем статусе. Волосы были собраны в высокую прическу, редкими прядями небрежно спадая на ее плечи. Круги под глазами были мастерски замаскированы, делая тон ее лица идеально ровным, а зарумяненные щечки подчеркивали ее точеные скулы. Золотое платье в пол причудливо переливалось на свету, превращая ее в драгоценную скульптуру.

Диана видела в отражении совершенно другую девушку.

Белоснежная венецианская маска ждала своего часа на прикроватной тумбочке. Только ей одной была рада Диана. Под ней она могла, хоть и частично, но спрятать свое лицо. Спрятать за ней эту принцессу, которой она не хотела быть.

Сегодня был тот самый день. День ее помолвки.

В комнату ворвалась запыхавшаяся Мари, занося очередной букет от людей, которые спешили поздравить ее с помолвкой, которых сама Диана даже не знала. Женщина изо всех сил пыталась выглядеть веселой, но Диана слишком хорошо ее знала, чтобы не заметить едва проступившие морщинки на лбу. Она грустила вместе с ней. Наблюдая за этой теплой доброй женщиной, словно источающей свет, девушка в очередной раз убеждалась, что делает все правильно.

Когда отец заговорил о помолвке со Арчи, Диана словно взорвалась. Копившееся годами раздражение, наконец, нашло свой долгожданный выход. Тогда она впервые высказала отцу все, что думает о нем.

- Можешь делать со мной, что хочешь, но я не выйду за него, - категорично заявила девушка, смело смотря в его холодные глаза, вмиг наполнившиеся яростью.

- Как скажешь, Диана, - спокойным голосом отозвался Адам, но, от его холодного тона, девушке захотелось забрать все свои слова назад и съежиться от страха. – Ты уже взрослая и вправе сама делать выбор. – Диана непонимающе уставилась на него, не веря своим ушам. А тем временем мужчина, насладившись ее реакцией, продолжил. – Только вот очень жаль Мари и ее троих детей, которых ей будет нечем кормить, если она лишится работы. Потому что, если ты откажешься, я буду вынужден уволить ее, так как решу, что это она не справилась с твоим воспитанием. И можешь мне поверить, больше ее никуда работать не возьмут, я об этом позабочусь.

Для пущего эффекта, мужчина протянул своей дочери фотографию, где Мари обнимает своих сыновей, старшему из которых, на вид, не было и пятнадцати.

Ей было до слез жаль эту женщину, которая все эти годы заменяла ей мать. Она понимала, что это неправильно. Поддаваться на шантаж, рушить свою жизнь, ради благополучия другого. Но в этом была вся она. Она не могла бросить ее в беде, если была возможность помочь. Она была обязана этой женщине, пахнущей свежей выпечкой и добром.

- Какая же вы красавица… Диана, - со слезами на глазах пролепетала Мари, наклоняясь к девушке, чтобы расправить ее юбку. Столько искренности было в ее голосе, что девушке стоило огромных усилий не разрыдаться. Она сделает все, чтобы защитить тех, кто для нее дорог.

Спустя час, когда из холла начали доноситься голоса и смех прибывших гостей, девушка натянула на лицо маску и, в сопровождении Мари, покинула свою комнату. Было тяжело и боязно покидать ее стены. Ей предстояло огромное испытание. Сейчас она выходила на большую сцену, на которой должна была мастерски сыграть свою роль. Она уже делала это раньше, только вот публика была поменьше, а на кону не стояла ее судьба.

Банкетный зал встретил ее буйством красок, вспышками фотокамер и счастливыми аплодисментами. Отец постарался на славу, устраивая для нее этот последний праздник. Все гости были в масках, даже обслуживающий персонал нарядили в одинаковые фиолетовые камзолы, шляпы и маски с длинными носами на все лицо. Со сцены лилась чудесная живая музыка под предводительством симфонического оркестра. Столы-фуршеты ломились от всевозможных угощений, стены были увиты тяжелыми бархатными тканями, в которых запутались маленькие фонарики, создавая волшебную таинственную атмосферу.

Это все было так прекрасно, словно в сказке, если бы не было так грустно.

Это был ее личный пир во время чумы.