Полное собрание беспринцЫпных историй

Необычная для двух абсолютно немодных людей любовь к модной группе и непрекращающееся физическое притяжение опять же двух далеких от Камасутры мужчины и женщины спаяли их судьбы больше, чем это могли бы сделать интеллект, деньги или уважение. Вадим однажды спросил Соню:

– А музыка и секс всегда переплетаются? То есть как ты думаешь, если людям нравится одна и та же музыка, между ними обязательно будет страсть?

– А у нас страсть?

Соня засмеялась.

– Да шучу, ну знаю, нам же хорошо вместе и музыка нравится одна и та же, значит, работает моя теория.

В постели им было и правда хорошо. Не страстно, Соня не шутила, а просто легко, приятно, свободно и тепло. Есть такая глупая фраза – хороший любовник. В ней все фальшиво. Это всегда зависит от двух людей и их воздушных переплетений.

Итак, совершенно неожиданно перед самым наступлением ранней старости Вадим стал счастлив. По-настоящему. Он был нужен, его любили, он в это верил. И, как часто это бывает, несчастье не заставило себя долго ждать. Сердце. Неотложка его вытащила. Но вскоре врачи сказали, что нужно сделать не самую сложную, но все-таки рискованную операцию.

Вечером Соне позвонили с закрытого номера, подул ветер. Утром она поехала на встречу.

– Соня, сейчас самое удобное время. Тебе повезло, контракт закончится раньше.

Сергей Петрович, как и в первую их встречу, был весел, легок и совершенно беспощаден в выражении своих казавшихся искусственными глаз.

Соня вспомнила, как он буднично предложил ей необычный контракт. Брак с хорошим человеком и 30 % наследства после его ухода. Никто не говорил об убийстве, но почему-то Сергей Петрович уверенно предсказывал недолгую семейную жизнь.

В этом же ресторане она впервые изучала его жизнь, музыкальные и сексуальные пристрастия, любимые книги, характеристики бывших подчиненных, слушала запись телефонных разговоров и уже тогда начала испытывать к нему какую-то симпатию. Ну какую могла. Несколько прошлых личных историй избавили Соню от каких-либо сантиментов или рефлексий. Она верила только в себя и в наличные деньги. Цитата старая, но верная.

– Вы его убьете?

– Нет, конечно, просто несчастный случай на операции. Мы стараемся не особенно торопить время, но, если все складывается, то чего тянуть. Все договоренности в силе. 30 % наследства оставь себе, остальное мы выведем, скажу как. А что, ты уже привязалась? Так бывает в первый раз… Да и потом он и правда неплохой мужик. Даже странно, что это так в итоге никому и не понадобилось… Молодой человек, я определился – буду «Вителло Тонато».

Профессионалом был Сергей Петрович. Никаких дребезжаний.

– Да, наверное… Вы правы. Он хороший человек.

Я привязалась, что ли, это U2 еще. Сама теперь слушаю каждый день. Слушайте, а можно…

– Контракт отыграть назад?

– Глупый вопрос, понимаю… Автокатастрофа для двоих?

– Ты о нас плохо думаешь. Мы же не звери. Тем более, повторюсь, у тебя первый опыт. Можно было предположить, что ты не справишься. Отыгрывай. Расскажи ему все.

От Сергея Петровича остались только бездонные глаза, и две пропасти посмотрели прямо на Соню.

– Он от этого сам умрет. Нам работы меньше. Он же почти год уже в абсолютном счастье. Поверь, если ему сейчас дать право выбора, он сам с анестезией нахимичит, чтобы только ничего не знать и уйти счастливым. Ему 56, он любим, по-настоящему любим, как ему кажется, мы со всех сторон его проверяли, даже в самолете попутчик его разболтал. Он тебе абсолютно верит. А в твоем лице – всему миру.

Соня как будто поняла, что такое быть всем миром для одного человека, ноша, которую не очень хочется нести. Сергей Петрович продолжил:

– Да я знаешь сколько бы отдал на его месте, чтобы меня так развели, и я бы спокойно умер в иллюзиях. И еще пойми, его смерть никого не огорчит. Понимаешь? Вообще никого. Ты не в счет. Так что все счастливы будут. А ты хочешь его сжечь заживо, изнутри. А зачем ему тогда жить вообще потом. Или думаешь просто промолчать, что-нибудь придумать? Так не получится. Уж прости. Будешь юлить, мы все сами ему сообщим, и еще на этой информации в доверие войдем, ну а тебе, тогда извини, на операцию придется лечь. – Профессионал был настроен решительно, он говорил, как человек, идущий ва-банк, с какой-то одержимостью. – Хочешь, завтра ему все расскажи. Давай. Мы тебя тогда не тронем. Ты достаточно уже нам дала информации, придумаем, как с деньгами вопрос решить. Отработаешь нам по-другому. Ты же все-таки гений. Ты мне вот что скажи, ты его любишь хоть немного?

– Не знаю… может, и люблю немного. Я не думала, что так тяжело будет…

– Тяжело. Если готова правду сказать всю, скажи. Вот соберись с силами и скажи. Но если ты его хоть немного любишь, ты не скажешь. А не полюбить ты его не могла за это время. Пойми, любящие правду не говорят.

– А если скажу правду, вы его не убьете?

– А будьте добры кофе американо с холодным молоком, – Сергей Петрович легко переключался.

– Нет, не убьем. Точно не сейчас. Если он, конечно, сам от этого разговора не умрет. У него слабое сердце. Поэтому и взяли его в оборот.

– Сергей Петрович, вы в загробный мир верите?