Полное собрание проповедей и поучений

Восстание плоти бывает от нерадения о молитве, воздержании и добром безмолвии.

Страсть блудная восстает в человеке от многоядения, от многого сна, от превозношения и величания, когда думает кто о себе, что он лучше других, что благоговейно служит Богу, что проводит целомудренную жизнь, когда осуждает других и считает их грешными.

Как гееннского огня надо бояться сладострастных влечений к кому бы то ни было. Необходимо убегать и не говорить с теми, к кому ощущаешь страсть, а также бояться каких-либо и собственных страстных услаждений. Всякую мысль о сем гнать от себя в самом ее начале как порождение диавольское, как смертоносный змеиный яд, который, разливаясь по всем составам человеческого тела, умерщвляет и тело и душу. Кто не удерживается от этого греха, гибель того неизбежна.

Блудная страсть более всего убивает в человеке страх Божий и делает безбожником.

Склонные к сладострастному греху бывают сострадательны, ласковы и скоры на слезы, но все это действие бесовское, чтобы обманом чувств глубже утопить несчастных. Также враг внушает им излишнее упование на милосердие Божие. Господь действительно милосерд, но и правосуден.

У человека нечистого и страстного и вещи его заражены страстями; не прикасайся к ним, не употребляй их.

Невольно вовлекаемый в грех сладострастия должен знать о себе, что им обладает другой, предшествовавший грех, которому он добровольно служит, и чрез него он впадает и в другие грехи, в какие бы не хотел впадать.

Следует удаляться от предмета соблазна, ибо чего не видит глаз, то не приходит на мысль, а чего нет в мысли, то не трогает воображения и не возбуждает страсти.

Плотская любовь, пьянство, ревность и бес - равны между собой. К кому пришли сии, у того погублены ум и сердце.

Над умерщвлением нечистой похоти надо потрудиться, ибо она имеет свою основу в естестве человека, потому и живуча очень.

Пост сильный, власяница, всенощное стояние, жажда палящая, а паче всего смирение и отец духовный - скорый помощник, которому должно открывать дела и помыслы, ибо почитаю за чудо, чтобы кто-нибудь мог один, сам собою спасти корабль свой от сей пучины,- вот главное в противоборстве с этой страстью!

Нужно чаще повторять слова ирмоса 8-го гласа: «Вскую мя отринул еси от лица Твоего, Свете незаходимый, и покрыла мя есть чуждая тьма окаянного, но обрати мя и к свету заповедей Твоих, пути моя направи молюся».

Погашение страстных помышлений и движений, до совершенного их исчезновения, и есть цель подвижничества.

Движения и увлечения плотские, как уже прошедшие, слегка вспоминайте вообще, без подробностей, только для того, чтобы смирять свой помысл, а то они тотчас оживут.

На человека смотри как на ангела.

Прочитайте житие прп. Марии Египетской, прп. Мартиниана, Иоанна Многострадального, Моисея Угрина, Моисея Шурина, сщмч. Философа, мц. Фомаиды, за целомудрие пострадавшей, и призывайте их на помощь в молитвах ваших. Чего стоило святым Божиим побороть эту греховную склонность?! Но чем труднее борьба, чем выше подвиг, тем ближе к человеку всемогущая благодать Божия.

Вот что рассказывает о себе семидесятилетний старец-подвижник прп. Пахомий в утешение брату, боримому похотью блудной:

«Ты видишь, что я уже стар и хил, сорок лет я прожил в одной этой келлии, но и в самой старости не совсем еще оставил меня демон; а в твои годы мысли и страсти, подобные твоим, до того меня обуревали, до того обессиливали, что я приходил в отчаяние. Даже думал, что Бог меня совсем оставил. В течение 10 лет страдал я так днем и ночью. При всем том я лучше решился умереть, чем растлить чистоту моего девства. Дело до того доходило, что раз я бросился из келлии и убежал в самую глушь пустыни. Там мне попалась пещера. Я спустился в нее в надежде найти диких зверей, которые бы разорвали меня и тем прекратили мои страдания. Я не обманулся. Пещера была занята зверями. Я бросился на них, дразнил, сердил их, стараясь привести их в ярость и бешенство, но они, вместо того чтобы разорвать меня, валялись при ногах моих, играли, как ягнята, облизывали мои руки и ноги, наконец удалились из пещеры. Это меня удивило. «Верно,- подумал я,- Бог помнит и хранит меня!» Мне сделалось тогда же легко: страсти утихли, и я весело возвратился в свою келлию. Я был спокоен, мысль моя была невозмутима, страсти спали, но демон не дремал.

Немного прошло времени, как брань упорнее прежней возникла на меня от демона в движениях моей собственной плоти. Он пустился на хитрости и, видя, что я не сдаюсь на влечение мысли, предстал предо мной в виде девицы, которую знал я и с которой был во взаимности чувств во дни моей беспечной юности, без всякой, впрочем, преступной связи с ней. Это видение, признаюсь, меня очаровало, минувшее воскресло предо мной; я совершенно растерялся, сам был не свой и близок был к падению…