Полное собрание проповедей и поучений

Прошел месяц, и меня все же потянуло сходить к старшей сестре, и я пошла. С большой радостью они приняли меня и принесли свои извинения. Оказалось, получили они письмо от отца, в котором он их обличал.

В Иерусалиме были убиты мать Варвара и мать Вероника - мать и дочь, духовные чада нашего отца из Горненского монастыря.

Вот выдержка из письма, присланного нашей духовной сестрой С. «Да, у нас есть уже наши первые горненские мученики, и тем более, что они отцовы. Отец наш знал, только прямо не говорил, но всегда им скорбные открыточки присылал. Мы нашли письма от батюшки, в одном он пишет (когда они возвратились после трехлетнего лечения на родине), что они будут, «как жертва за весь монастырь», но тогда это не было понятно. Убиты они были неизвестным 19 мая, от восьми до девяти часов вечера (в восемь у нас темно). У матери две раны - одна в сердце, другая в спину. А у Вероники - пять ран и аорта на шее перерезана. На правой руке четыре раны - четыре раза схватилась за нож, а пятая рана уже смертельная. Да, очень трудно нам пришлось все пережить… 10 июня 1983 г., св. гр. Иерусалим».

В 1994 году приехали из Сухуми монахиня Сергия и другие чада нашего отца. Монахиня Сергия - псаломщица, а остальные сестры - клиросные. Приезжали на один день к гробу отца, поблагодарить за помощь и защиту их во время войны и уточнить синодик, т. к. они читают Неусыпаемую Псалтирь с печорскими чадами. Рассказали, как разрушен город, как много погибло там людей, сколько им пришлось увидеть и пережить ужасного. «Вот когда мы молились - это был сплошной крик души! Постоянно просили у отца помощи и защиты, и везде чудесным образом Господь и Матерь Божия, за святые его молитвы, хранили нас. Мы все остались целы и невредимы, и даже дома наши не разрушены. Только у Ангелины (регент храма - тоже чадо нашего отца) забрали иконы, но это наживное - главное, что мы живы и не искалечены».

У Р. денег на проезд не было, когда она собралась ехать к отцу, но ее взяли в вагон без билета и денег, о чем она просила батюшку.

Еще рассказала монахиня Сергия: «Служили всенощную, а мне как кто подсказывает: прибавляй каноны! Я одному святому прибавлю, другому - и таким образом задержала службу. Только батюшка дал возглас: «Слава Тебе, показавшему нам Свет…», как начался налет на город, стали сбрасывать бомбы. Мы с сестрами, сама не знаю, как, пели великое славословие, от страха себя не помнили. А когда вышли из храма, увидели, что бомба попала в наш церковный дом, но разрушения были незначительные. Кое-где в городе полыхали пожары и лежали убитые, в том числе и наши церковные, кто раньше вышел из храма.

Не молитвами ли отца духовного было это вразумление: задержать службу? К нему мы день и ночь взывали, прося защиты и предстательства за нас, грешных».

Родные сестры Анна и София из Татарии стали духовными чадами старца схиигумена Саввы. Они пригласили приехать в Печоры тяжелоболящую, много лет страдавшую от приступов эпилепсии, которая протекала у нее в тяжелой форме. По нескольку раз в день падала она без сознания где попало, поэтому без сопровождающего ей было путешествовать нельзя. Врачи ничем не могли помочь - для них эта болезнь неисцелима.

И вот, полная надежды получить помощь, а может быть и исцеление, она предстала перед отцом Саввой со своей скорбной жалобой. Даже не дослушав ее до конца, он… размахнулся и отвесил ей пощечину! Захлебываясь в рыданиях от такой «ласковой» встречи, не понимая, что происходит, она кинулась бежать из страха, что ее догонят и добавят еще. Так и бежала до деревни, где жили духовные сестры, в двух километрах от Печор, продолжая рыдать. Трое суток К. безутешно плакала, а потом вдруг неожиданно для себя спохватилась с изумлением: «А припадков-то у меня три дня нет!»

Так неожиданно слезы обиды и огорчения сменились слезами радости. Так и уехала она к себе домой, обновленная, счастливая, оставив навсегда свой тяжкий недуг в Печорах.

Пришли к отцу чада, передали письма. Он дал мне одно письмо и говорит: «Читай вслух». Я распечатала, а там два листа бумаги, исписанные мелким «бисером». Я начала читать, но не тут-то было. Говорю отцу: «Батюшка, я не вижу…» - «Ну вот, «не вижу»! Надо очки носить…»

Взял письмо из моих рук и стал сам читать вслух. А я с великим удивлением уставилась на отца и смотрю: такое чудо видела впервые. Я точно знаю, что у отца зрения почти нет: один глаз не видит, а другой едва различает очертания предметов. На его кровати, у самой стенки, разложены разного рода «утешения» для чад. Так отец их не просто берет, как все люди с нормальным зрением, а ощупывает их…