Полное собрание рассказов. 1957-1973

— Я закрываю минут через сорок. Здесь неподалеку, за углом, на углу Лексингтон-стрит, очень хороший бар — «Смайлиз». Может быть вы меня там подождете, выпьете пока что-нибудь. А я скоро присоединюсь к вам и мы поедем обедать в этот ресторанчик.

— А вы уверены, что не забудете обо мне и я не проторчу зря в этом баре? — засомневалась она.

— О, вы просто меня еще не знаете, мисс…

— Меня зовут Анна — Анна Буковски. Я обязательно сменю имя, если получу роль.

— Кристофер Бэгшот, — отрекомендовался он.

— Какое хорошее имя, особенно для молодого человека, работающего в книжном магазине. Когда, вы сказали, вы там будете? — Видимо, ей не терпелось скорее покончить со всем этим.

— Не позже семи пятнадцати. Вы голодны?

— Да, я не прочь поесть. — Одарила его улыбкой, свойственной тем самым шведским актрисам, и вышла из магазина, в своей мини-юбке, забавно отделанной на бедрах мехом цвета электрик.

А Кристофер медленно, словно в трансе, передвигался по магазину, приводя все в порядок и мысленно видя, как мчится сломя голову в бар «Смайлиз». Так тот голос, что он слышал во сне, предвещал не зря…

Анна Буковски шла к Лексингтон-авеню тоже очень медленно, и неспроста — чтобы не терять оставшуюся энергию. Вот уже два дня, как у нее во рту не было и маковой росинки, от голода сильно кружилась голова, и каждый шаг давался с большим трудом, словно она тащилась по расплавленному жарким солнцем асфальту. Не на диете она, ничего подобного, просто в кармане ни цента. Только что приехала из Кливленда и никогда не думала, что Нью-Йорк дорогой город. Последние деньги потратила на метро — ездила сегодня утром в Даунтаун на пробы и щеголяла там весь день нагишом на сцене. Потом пришлось пройти пешком от площади Святого Марка — тоже утомительно, хоть расстояние не такое уж большое. Но ведь нужно учитывать и нервное напряжение…

В книжный магазин вошла, чтобы попытаться украсть книжку и продать ее одному маленькому, развратному человечку в подвале — слышала где-то, что торговля книгами очень прибыльный бизнес. Но когда стояла рядом с молодым человеком в магазине, поняла, что у нее нет никакого шанса на успех: он не сводил с нее глаз — ей не украсть и клейкой ленты для обертки. А кулинарные книги попросила, так как целый день только и думала о еде. Домовладелец прогнал ее, опять-таки сегодня утром, оставив у себя ее сумку с вещами; теперь на ней ее единственная одежда, и ее приходится разгуливать в этой дурацкой мини-юбке, которая вышла из моды, наверно, столетия два назад. Этот парень в магазине, судя по всему, от нее без ума; не испортить бы все за обедом, постараться и вынудить его пригласить ее провести эту ночь с ним, в его квартире, — если, конечно, он не живет с умирающей мамочкой или что-нибудь в этом роде. К тому же это означает, что на следующее утро она сможет позавтракать. Одна старая танцовщица сказала ей как-то: «Знаешь, я работала в Буэнос-Айресе и там приходилось довольствоваться кофе с булочками. Желудок в результате так усох, что стал размером с фисташку. Предстояло сделать выбор, и я его сделала: решила продавать одну часть своего тела, чтобы поддерживать все остальные».

Выйдя на Лексингтон-авеню, Анна никак не могла вспомнить: что ей говорил этот парень в магазине, куда нужно свернуть — к Аптаун или Даунтауну; где искать этот бар «Смайлиз»?.. Голод отнюдь не способствует укреплению памяти. Перед ней только два пути, и она выбрала направление к Даунтауну. Сошла с тротуара на проезжую часть, не обращая никакого внимания на огни светофора, и вдруг услыхала дикий визг тормозов, громкое завывание шин — это таксист резко свернул в сторону, чтобы не сбить ее с ног. Кинулась назад — и упала; теперь она в безопасности… Какой день, — ужасное для нее испытание. В довершение чуть не рассталась с жизнью, попав под колеса; Сидит вот теперь на холодном асфальте, на тротуаре в Нью-Йорке… И Анна безудержно разрыдалась.

Какой-то мужчина — он ожидал у светофора зеленого света — подошел к ней.

— Не могу ли я вам помочь чем-нибудь?

Анна не ответила, только горько плакала; не сопротивлялась, когда он поднял ее на ноги.

— Нужно обязательно следить за светофором! — назидательно, но мягко произнес он. — В этом городе все оборачивается против нас, все злые силы объединяются, чтобы попытаться нас уничтожить.

Она все еще рыдала6 никак не могла взять себя в руки, — в эту минуту ей, право же, не до лекций о безопасности уличного движения…

— Вам, юная леди, сейчас нужно что-нибудь выпить! — озабоченно проговорил он.

Подняв на него глаза, она отдавала себе отчет, что на щеках ее следы слез и косметика пострадала. Ему лет сорок, — шляпа, элегантное темное пальто. Она кивнула; слезы уже не текут; если джентльмен пригласит ее в бар, вполне возможно, это окажется «Смайлиз» — он ведь где-то здесь, поблизости. Но пусть и другой, все равно — наверняка в меню есть картофельные чипсы, оливки и соленые земляные орешки, и она хоть немного подкрепится, чтобы и таким образом не лишиться шанса провести эту ночь у него и позавтракать в воскресенье утром.

— Вы очень добры, сэр…