Читаем Полное собрание рассказов полностью

Полное собрание рассказов

— Покойные обязательно должны быть женаты, чтобы вы отнесли их смерть к эпизоотии? — спросил Брид.

— У них должны быть жена и дети, — сказал доктор Эверетт. — Это классическая схема. Что любопытно, жена и один ребенок тут не срабатывают. — Он пожал плечами. — Хотя, полагаю, некоторые случаи, когда мужчина был необыкновенно предан матери, или другому родственнику, или даже своему колледжу, технически можно было бы квалифицировать как случаи эпизоотии — но статистически их количество ничтожно. Для эпидемиолога, который имеет дело только с основными показателями, эпизоотии подвержены в основном успешные, амбициозные женатые мужчины, имеющие более чем одного ребенка.

Милликан не проявлял никакого интереса к их разговору. С неуместной величественностью он положил фотографию своего семейства перед двумя холостяками. Фотография запечатлела совершено обыкновенную мать с совершенно обыкновенными детьми. Детей было трое, один из них младенец.

— Посмотрите в глаза этим чудесным людям! — резко проговорил Милликан.

Брид и доктор Эверетт обменялись потрясенными взглядами, затем сделали то, о чем попросил их Милликан. Они с тоской смотрели на фото — оба поняли, что Милликан смертельно болен.

— Посмотрите в глаза этим чудесным людям! — проговорил Милликан гробовым голосом, словно Старый Моряк из поэмы Кольриджа. — Раньше я всегда мог сделать это — но не теперь!

Брид и доктор Эверетт продолжали смотреть в совершенно неинтересные им глаза на фото, предпочитая их глазам человека, который очень скоро должен был умереть.

— Посмотрите на Роберта! — скомандовал Милликан, имея в виду своего старшего сына. — Мне придется сказать этому чудесному мальчику, что ему нельзя учиться в колледже Андовер, и с сегодняшнего дня он будет ходить в бесплатную среднюю школу… Взгляните на Нэнси! — приказал он, говоря о своей единственной дочери. — Больше никаких лошадей, никаких яхт, никаких посиделок в элитном загородном клубе. А малыш Марвин на руках у своей дорогой мамочки! Представьте, что вы приводите ребенка в этот мир — и не в состоянии дать ему вообще никаких преимуществ! — Голос Милликана дрогнул от угрызений совести. — Бедному малышу придется самому дюйм за дюймом пробиваться в жизни! Всем им придется. Когда «Американская надежность и беспристрастность» разорится, их отец больше ничего не сможет для них сделать. Будут насмерть биться за место под солнцем! — вскричал он.

От ужаса голос Милликана сел. Он пригласил обоих холостяков полюбоваться его женой — к слову сказать, ленивой, но ласковой пышечкой.

— Представьте, что обладаете такой женщиной, настоящей подругой, плечом к плечу стоящей рядом с вами в горе и в радости, той, кто родила ваших детей и окружила их заботой. Представьте, — продолжил Милликан после долгой паузы, — что смогли стать для нее героем, смогли дать ей все то, о чем она мечтала! А теперь представьте, что вы всего этого лишились, — шепотом закончил он.

Милликан всхлипнул, бросился из зала заседаний совета директоров в свой кабинет и вытащил из ящика стола заряженный револьвер. В то самое мгновение, когда Брид и доктор Эверетт ворвались в кабинет вслед за ним, Милликан вышиб себе мозги, таким образом введя в действие страховой полис стоимостью в целый миллион.

Так закончился еще один случай эпизоотии — эпидемии самоубийств с целью улучшить финансовое положение.

— Знаете, — сказал председатель совета директоров, — я все думаю, что же случилось с американцами вроде него, с поколением блестящих умниц, которые решили, что жизнь состоит в том, чтобы делать семью все богаче и богаче, а иначе это не жизнь. Мне всегда было интересно, что станет с ними, когда вернутся тяжелые времена и все эти блестящие молодые люди вдруг поймут, что их капиталы тают. — Брид ткнул пальцем в пол. Потом показал на потолок. — А вовсе не растут.

Тяжелые времена наступили примерно за четыре месяца до начала эпизоотии.

— Однонаправленные люди, — проговорил Брид. — Созданные только для движения вверх.

— И их однонаправленные жены и однонаправленные дети, — проговорил доктор Эверетт. — Боже правый, — он подошел к окну и бросил взгляд на зимний Хартфорд, — главная движущая сила страны умирает ради средств к существованию.