Полное собрание рассказов

— Мне надо, — спокойно ответил Дэвид. — Вам. Всем. Если так, значит, жизнь милосерднее, чем кажется.

Доктор Бойл встал и, как медсестра недавно, распахнул дверь.

— Все это очень интересно, Дэвид, обсудим как-нибудь вечерком. Все равно разговор ни о чем: ты веришь — я нет. А теперь прости, у меня больше нет времени говорить об этой ерунде.

— Вы должны мне помочь выяснить все наверняка.

Не обращая внимания на распахнутую дверь, Дэвид устроился поудобнее в мягком кресле и закурил сигарету.

— Слушай, друг мой, — теряя терпение, выпалил Бойл, — неделю назад мы с тобой были едва знакомы. А теперь ты липнешь ко мне, как сиамский близнец. Постоянно звонишь, подстерегаешь повсюду… Мне это неинтересно, ясно? Поищи себе другого единомышленника. Какого-нибудь приятеля, священника там, или психолога. Или ученого, который интересуется всей этой чушью. А я — врач общей практики, и у меня нет ни капли свободного времени!

— С экспериментом мне поможет только врач, а других в городе нет, — беспомощно развел руками Дэвид. — Простите, если я мешаю. Но это очень, очень важно. Ужасно важно. Я думал, вы захотите помочь. Разве это не важно — доказать мою правоту? Узнать, что вечность после смерти состоит из лучших моментов твоей жизни?

Доктор Бойл зевнул.

— А если их не было — этих лучших моментов?

— Тогда можно вернуться в материнскую утробу. Кому-то только этого и хотелось бы.

— Ты уже все объяснил себе, да, Дэвид? — прищурился доктор Бойл. — И как я должен тебе помочь? Что за эксперимент ты задумал?

Последний вопрос он задавал очень осторожно — с такой осторожностью обычно ощупывают живот пациента в поисках воспаленного аппендикса.

Дэвид протянул еще одну вырезку, на сей раз из вчерашней газеты. Руки у него дрожали, хоть он и сдерживал себя. Слишком многое зависело от этого самодовольного толстяка, не обладавшего ни воображением, ни любопытством. Бойл никак не хотел понять, что именно время — не рак, не пороки сердца и прочие болезни из его учебников — является самым страшным недугом, терзающим человечество.

Бойл принялся читать вслух:

— Хммм… «Лос-Анджелес. Сегодня хирург из больницы Пресвятого Сердца»… Да, я читал. Мужчина умер на операционном столе, а врач вручную запустил ему сердце. Угу. Занятный случай. Как раз по твоей теории, судя по всему. Интересно, этот пациент тоже сказал, что у него вся жизнь пронеслась перед глазами?

— Час назад он еще был без сознания, — ответил Дэвид.

— Откуда ты знаешь?

— Я позвонил в больницу перед тем, как прийти сюда.

Доктор Бойл вскинул брови.

— Что?! Ты звонил в Лос-Анджелес, чтобы поговорить с совершенно незнакомым человеком? — Он взял Дэвида за плечо. — Мальчик мой, ты не в себе. Я и не думал, что все настолько плохо. Бросай эту идею, отдохни, уезжай из своей мрачной развалюхи. Это я тебе как врач советую. Ты вот-вот окончательно подорвешь себе здоровье. Серьезно. Пакуй вещи и уезжай. Сегодня же.

— Да, да, я отдохну. После эксперимента, — спокойно ответил Дэвид. — Сперва надо убедиться, что я прав.

— А для этого нужно…

Лицо у Бойла вспыхнуло — он догадался.

— Я прошу вас сделать операцию. Заплачу сколько надо, назовите любую сумму. Я хочу увидеть прошлое, — почти безразлично сказал Дэвид. Он не испытывал ни малейшего страха, лишь тоску. — Вам надо убить меня и тут же вернуть к жизни.

— Убирайся, — прошипел доктор Бойл. — И больше никогда не приходи, ясно? Проваливай.

IV

С тех пор, как Бойл выгнал Дэвида из кабинета, прошло два месяца. Устроившись в глубоком кресле своей студии и закинув ноги на столик, Дэвид набрал телефонный номер.

— Приемная доктора Бойла, — раздался в трубке голос медсестры. В ее интонациях отчетливо слышалось: кто бы и по какому вопросу ни звонил, он отрывал от дела крайне занятого человека.

— Я хотел бы поговорить с доктором, — сказал Дэвид. — Это важно.

— Мистер Гарнден, верно?

— Да, вы правы.

— Доктор не может вас принять. Кажется, в прошлый раз он уже объяснил почему.

— Это очень важно, — резко ответил Дэвид. — Если вы немедленно не соедините меня с доктором Бойлом, крепко пожалеете.

Повисла пауза; тишину в трубке нарушало лишь тяжелое дыхание. Наконец раздался щелчок.

— Доктор Бойл, это снова мистер Гарнден. Я помню, вы велели с ним не соединять, но он говорит, это крайне важно.

Последнее слово сочилось сарказмом.

Бойл вздохнул.

— Ладно, давайте его.

— Я уже здесь, Бойл. Со мной все хорошо, но я болен, иначе не отнял бы ни секунды вашего драгоценного времени. Не могли бы вы приехать?

— А на прием ты сам прийти не можешь? У меня десять пациентов за дверью, а прямо сейчас я накладываю гипс на сломанную руку.

— Простите, не могу. У меня температура тридцать девять. За руль мне лучше не садиться.

Дэвид перечислил врачу внушительный список симптомов.

— Похоже на ротавирусную инфекцию, сейчас как раз эпидемия. До четырех продержишься?

— Хорошо. Ровно в четыре, да?

— В четыре, — натянуто повторил тот и откашлялся. — А ты еще работаешь над своим… экспериментом?

— Нет, все. Я выбросил его из головы. Простите. Я прислушался к вашим советам. Вы были правы. Спасибо.