Полное собрание рассказов

— Вроде тоже нет. Тут все в своем уме. Джо, хочешь ножик? Только ты должен пообещать, что не будешь с ним баловаться. Всегда режь от себя, а не на себя, понял? Лейтенант, когда вернетесь в приют, объясните ему, что резать надо от себя.

— Я не хочу в приют! Я хочу остаться с папой! — сквозь слезы прокричал Джо.

— Солдатам не разрешается таскать с собой маленьких мальчиков, — сказал лейтенант по-немецки. — А мы уже завтра утром отсюда уходим.

— Тогда возвращайтесь потом за мной, — сказал Джо.

— Если сможем, вернемся. Солдаты ведь никогда не знают, куда их судьба забросит. Но если удастся, мы обязательно тебя навестим.

— Лейтенант, можно отдать мальчишке этот шоколад? — спросил солдат, принесший целую картонную коробку с шоколадными плитками.

— Не спрашивай, — ответил лейтенант. — Знать не знаю и слыхом не слыхивал ни про какой шоколад.

— Вас понял, сэр.

Солдат положил коробку в багажник джипа.

— Не отпускает, — жалобно проговорил сержант. — Вам придется сесть за руль, лейтенант, а мы с Джо тут поедем.

Они поменялись местами, и джип тронулся.

— Пока, Джо!

— Будь паинькой, Джо!

— Не съедай весь шоколад за раз, слышишь?

— Не плачь, Джо! Улыбнись!

— Шире, малыш! Вот так!

— Джо, Джо, просыпайся.

Это был голос Петера, самого взрослого воспитанника приюта. Он отдавался влажным эхом в каменных приютских стенах.

Джо испуганно вскочил. Вокруг его койки столпились остальные дети: они пихались и толкали друг друга, чтобы хоть одним глазком взглянуть на Джо и его сокровища.

— Где ты взял эту шапку, Джо? И часы, и ножик? — спросил Петер. — И что в той коробке под кроватью?

Джо пощупал свою голову и обнаружил на ней вязаную солдатскую кепку.

— Папа… — сонно пробормотал он.

— «Папа»! — хохоча, передразнил его Петер.

— Да! — воскликнул Джо. — Ночью я ходил к своему папе, Петер.

— А он умеет говорить по-немецки? — спросила одна девочка.

— Нет, но его друг умеет.

— Да не видел он никакого папу, — вмешался Петер. — Его отец далеко-далеко отсюда. И никогда не вернется! Он вообще не знает, что ты есть!

— А как он выглядел? — спросила девочка.

Джо задумчиво огляделся по сторонам.

— Папа высокий-превысокий, до потолка! — наконец ответил он. — И шире, чем эта дверь. — Он торжественно вытащил из-под подушки плитку шоколада. — И вот такого цвета! — Он протянул плитку остальным. — Берите, пробуйте, у меня еще много!

— Неправда это все, — сказал Петер. — Врешь ты!

— У моего папы автомат размером с эту кровать, — радостно продолжал Джо, — и пушка с домину! А еще там, где он живет, сотни таких, как я.

— Кто-то тебя разыграл, Джо, — сказал Петер. — Он тебе не отец. С чего ты взял, что он тебе не врет?

— Потому что он плакал, когда уходил, — просто ответил Джо. — И пообещал забрать меня в свой дом за большой водой, как только сможет. — Он беззаботно улыбнулся. — И не просто за рекой какой-нибудь! Ты столько воды в жизни не видал! Он пообещал, и тогда я разрешил ему уйти.

Пилотируемые снаряды

Я, Михаил Иванков, каменщик из Украинской Советской Социалистической Республики, приветствую вас, Чарлз Эшленд, хозяин бензозаправки из Титусвилла, Флорида, США, и выражаю вам свои искренние соболезнования. Жму вашу руку.

Первым человеком в космосе был мой сын, майор Степан Иванков. Вторым — ваш сын, капитан Брайант Эшленд. Покуда люди смотрят на небо, имена наших сыновей не сотрутся из человеческой памяти. Они теперь как Луна, планеты, звезды и Солнце.

Я не знаю английского языка. Я диктую это письмо по-русски, от всего сердца, а мой второй сын Алексей его переводит. В школе он учит два языка: английский и немецкий. Английский ему нравится гораздо больше. Он очень любит ваших писателей: Джека Лондона, О. Генри и Марка Твена. Алексею семнадцать лет. Он хочет стать ученым, как его старший брат Степан.

Алексей просит сказать вам, что будет работать во имя мира на Земле, а не войны. Еще он говорит, что не держит зла на вашего сына, поскольку понимает: Брайант лишь выполнял приказы. Алексей очень много говорит и хотел бы сам написать это письмо. Он думает, что его сорокадевятилетний отец — глубокий старик, который только и умеет, что класть камень, а правильных слов о погибших в космосе молодых ребятах сказать не сможет.

Пусть, если захочет, напишет вам другое письмо, о смерти Степана и вашего сына, а это мое письмо. Когда мы закончим, я попрошу Аксинью мне его перечитать — это Степина вдова, которая тоже хорошо знает английский. Она детский врач. Она очень красивая. Она много работает, чтобы хотя бы ненадолго забыть о смерти Степана.

Я расскажу вам одну забавную историю, мистер Эшленд. Когда СССР запустил на орбиту Земли второй искусственный спутник — с собакой внутри, — мы все шутили, что на самом деле туда засунули не собаку, а молочника Прохора Иванова, которого за несколько дней до этого арестовали за воровство. То была только шутка, но я задумался: как это, наверно, ужасно для человека — очутиться в космосе. Я не мог выбросить из головы эту страшную мысль. По ночам мне снилось, как будто наказали не Прохора, а меня и я должен теперь лететь в открытый космос.