Полное собрание рассказов

— На ваших гетрах, должно быть, есть что-то пластмассовое. Держу пари, это пуговицы! Ну конечно, провались я на этом месте, если дело не в них! Этот пес души не чает в пластмассе. Ей-богу, стоит ему хоть крошку найти, так он готов нюхать ее до скончания века. Видимо, чего-то не хватает в организме… Но клянусь, он питается лучше меня! Однажды сжевал целый пластмассовый ящик для сигар, представляете? Эх, я бы сейчас вовсю ими торговал, если б доктора не велели мне уйти на покой. Говорят, моему моторчику нужен отдых.

— Вы могли бы привязать своего пса вон к тому дереву, — сказал незнакомец.

— Силы небесные, как меня злит нынешняя молодежь! — заявил Баллард. — Слоняются туда-сюда, не зная, куда себя деть. Но ведь сегодня человек может найти себе столько применений! Знаете, что говорил на этот счет Хорас Грили?

— У него мокрый нос, — сказал незнакомец, пряча ноги. Пес тут же рванул за ними под лавку. — Да перестань же!

— Мокрый нос у собаки — признак крепкого здоровья! «Будущее за пластмассой, молодой человек, — вот что говорил Хорас Грили. — Будущее за атомом, молодой человек!»

Пес явно определил точное местоположение пуговиц на гетрах незнакомца и склонял голову то на один бок, то на другой, раздумывая, как бы впиться зубами в этот деликатес.

— Фу! Брысь! — сказал незнакомец.

— «Будущее за электроникой, молодой человек!» — воскликнул Баллард. — И не говорите мне, что у молодых сегодня нет возможностей. Да возможности стучат во все двери этой великой страны, только пустите! В пору моей молодости человеку приходилось искать их и тащить за уши, но сегодня…

— Простите, — спокойно проговорил незнакомец, захлопнул книгу, встал и вырвал ногу из пасти собаки. — Мне пора идти. Всего доброго.

Он прошел немного по парку, нашел свободную скамейку, со вздохом сел и начал читать. Не успело его дыхание вернуться в норму, как он вновь почувствовал на своей лодыжке мокрую губку собачьего носа.

— А, это вы! — воскликнул Баллард. — Он вас выследил. Гляжу, а он след чей-то взял. Ну, я не стал ему мешать, пошел за ним. Что я вам говорил про пластмассу? — Он удовлетворенно осмотрелся по сторонам. — Хорошо, что вы сюда перебрались. Там было душновато. Ни тени, ни ветерка…

— Если я куплю вашему псу пластмассовый ящик для сигар, он отстанет? — спросил незнакомец.

— Отличная шутка, отличная! — добродушно сказал Баллард и тотчас с размаху хлопнул незнакомца по коленке. — Слу-ушайте-ка, а вы, случаем, сами пластмассой не занимаетесь? Я тут чешу языком про пластмассу, а это, может, по вашей части!

— По моей части? — решительно переспросил незнакомец и отложил книгу. — Простите… у меня нет никакой такой «части». Я скитаюсь по свету с тех пор, как Эдисон показал мне анализатор ума.

— Эдисон? — взвился Баллард. — Томас Эдисон, изобретатель?

— Если хотите так его называть, пожалуйста, я не возражаю, — ответил незнакомец.

— Если я хочу? — усмехнулся Баллард. — Как еще называть изобретателя лампочки и прочих полезных вещей!

— Если вам нравится думать, что он изобрел лампочку, извольте. Никакого вреда в этом нет. — Незнакомец снова открыл книгу и принялся читать.

— Вы что же, смеетесь надо мной? — подозрительно спросил Баллард. — Что еще за анализатор ума? Первый раз слышу о такой штуке.

— Разумеется, — ответил незнакомец. — Вы и не могли слышать, потому что мы с мистером Эдисоном поклялись хранить это в секрете. Мистер Эдисон нарушил клятву и рассказал про анализатор Генри Форду, но Форд заставил его поклясться снова. Ради блага всего человечества.

Баллард не на шутку заинтересовался.

— А этот анализатор ума… Стало быть, он анализировал ум, правильно я понимаю?

— Нет, взбивал масло.

— Да бросьте, я же серьезно! — усмехнулся Баллард.

— А может, в самом деле лучше кому-то выговориться… — сказал незнакомец. — Вы не представляете, какой это ужас — держать все в себе год за годом. Но откуда мне знать, что вы не разболтаете мой секрет?

— Слово джентльмена! — заверил его Баллард.

— На более убедительную гарантию рассчитывать не приходится, верно? — рассудительно спросил незнакомец.

— Ее просто не может быть! — гордо ответил Баллард. — Клянусь собственной жизнью!

— Что ж, хорошо. — Незнакомец откинулся на спинку скамейки, прикрыл глаза и, по всей видимости, отправился в прошлое. Он просидел молча целую минуту, и все это время Баллард почтительно ждал.

— Это случилось осенью тысяча восемьсот семьдесят девятого года, — наконец тихо проговорил незнакомец. — В деревне Менло-Парк, Нью-Джерси. Мне тогда было девять лет. В лаборатории по соседству с моим домом поселился человек, которого вся округа считала колдуном: там постоянно что-то сверкало, гремело и творились прочие страшные вещи. Соседским детям запрещалось не только подходить к лаборатории, но и шуметь — чтобы не злить колдуна. С Эдисоном мы познакомились не сразу, а вот его пес Спарки быстро стал моим добрым приятелем. Спарки был очень похож на вашего питомца, и мы с ним носились по всей округе. Да-да, сэр, он был копия вашего пса.

— Неужели? — Баллард был польщен.