Полное собрание речей в Государственной думе и Государственном совете

Затем, согласно статье 40 Положения о Государственной думе, Государственная дума может обращаться к министрам и главноуправляющим отдельными частями за разъяснениями, непосредственно касающимися рассматриваемых ею дел. Если комиссия по рассмотрению отчета обратиться к министру внутренних дел или иному министру за тем или иным разъяснением и дополнением, то такое разъяснение будет немедленно представлено Государственной думе. Затем, независимо от сего, правительство имело войти в Государственную думу с ходатайством о дополнительном ассигновании на продовольственное дело. Следовательно, при рассмотрении этого ходатайства Дума точно так же может обратиться к правительству за разъяснениями, которые и будут Государственной думе представлены. Несомненно, в порядке 40-й статьи правительство представит Государственной думе самые подробные разъяснения, так как правительство желает исключительно пролить на это дело полный свет. Правительство доказало уже это на несчастном деле

Лидваля *, само приложив все усилия к тому, чтобы это дело представить в его настоящем виде. Что касается самого продовольственного закона, то правительство не скрывает дефектов, существующих в этом законе, и вносит в Государственную думу новые временные продовольственные правила на ее утверждение. Затем, что касается существа тех нападок, которые правительство слышало тут, то, полагая, что эта комиссия имеет существенно важное значение и не будет только орудием для опорочения правительства в глазах народа, правительство будет и по существу дела представлять свои объяснения в самой комиссии, а по окончании ее работ тут, в Государственной думе. Поэтому я заявляю, что правительство всецело и всемерно присоединяется к предложению, внесенному членом Думы Родичевым *,

72

РЕЧЬ О ВРЕМЕННЫХ ЗАКОНАХ, ИЗДАННЫХ В ПЕРИОД МЕЖДУ ПЕРВОЙ И ВТОРОЙ ДУМАМИ, ПРОИЗНЕСЕННАЯ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЕ 13 МАРТА 1907 ГОДА

По обсуждаемому вопросу я, прежде всего, должен обратить внимание Государственной думы на то, что, по мнению правительства, он получает неправильное направление. Временные законы, которые вошли в силу во время приостановления действия Думы, могут быть отменены только согласно ст. 87 Основных государственных законов. Статья 87 гласит, что действие такой меры прекращается, если подлежащим министром или главноуправляющим отдельною частью не будет внесен в Государственную думу в течение первых двух месяцев после возобновления занятий Думы соответствующий принятым мерам законопроект. Следовательно, самим законом установлен порядок прекращения такого временного закона. Казалось бы, что другого порядка быть не может, но если даже принять другую точку зрения, то есть что и временные законы могут быть прекращены таким же порядком, как и законы постоянные, то есть согласно ст. 55 Учреждения о Государственной думе, то и в этом случае обсуждаться по существу этот вопрос может не ранее месяца после представления г. председателем Думы письменного о том заявления за подписью 30 членов Думы. Итак, по закону вопрос этот мог бы обсуждаться не ранее 12 апреля, так как 12 марта было подано такого рода заявление. Если проект наказа противоречит этому закону, то проект неправилен, а потому он и не был опубликован Сенатом в прошлом году. Я говорю только для того, чтобы установить, что в порядке ст. 87 или ст. 56 закон о военно-полевых судах законным образом мог бы, во всяком случае, потерять силу не ранее конца апреля. Но это, господа, формальная сторона дела. Тут прения шли по существу.

Мы слышали тут обвинения правительству, мы слышали о том, что у него руки в крови, мы слышали, что для России стыд и позор, что в нашем государстве были осуществлены такие меры, как военно-полевые суды. Я понимаю, что хотя эти прения не могут привести к реальному результату, но вся Дума ждет от правительства ответа прямого и ясного на вопрос: как правительство относится к продолжению действия в стране закона о военно-полевых судах?

Я, господа, от ответа не уклоняюсь. Я не буду отвечать только на нападки за превышение власти, за неправильности, допущенные при применении этого закона. Нарекания эти голословны, необоснованы, и на них отвечать преждевременно. Я буду говорить по другому, более важному вопросу. Я буду говорить о нападках на самую природу этого закона, на то, что это позор, злодеяние и преступление, вносящее разврат в основы самого государства.