Вероятно, данный отрывок является началом очерка, также предназначенного для помещения в каком-либо журнале. Но как в 1840 г., так и в 1845 г. Тургенев не выполнил своего намерения. Впоследствии он дважды предпринимал печатанье уже не путевых очерков, а писем из-за границы.
С т р. 413.
С т р. 414.
(с. 415)
Печатается по автографу —
Впервые опубликовано:
В собрание сочинений впервые включено в издании:
А. И. Белецкий, публикуя «Сюжеты», высказал предположение, что они были записаны Тургеневым в 1840-х годах, в атмосфере всеобщего увлечения «физиологическими очерками». М. К. Клеман датировал их точнее: 1845–1846 годами (см.: . . Иван Сергеевич Тургенев. Очерк жизни и творчества. Л.,1936, с. 34). Такая датировка наиболее вероятна, так как именно в эти годы вышли в свет два тома «Физиологии Петербурга» (1844–1845) и «Петербургский сборник» (1846).
Намеченные Тургеневым сюжеты не были им разработаны. После опубликования в январе 1847 г. «Хоря и Калиныча» Тургенев надолго был поглощен очерками из крестьянского быта. Высказывалось предположение, что этот перечень сюжетов был составлен Тургеневым не только с учетом его собственных замыслов, но и как список тем, которые могут быть разработаны другими писателями натуральной школы (см.: . . Указ. соч.; ср.: Виктор. Заметки о прозе русских классиков. М., 1955, с. 203). Интересно в связи с этим отметить, что в «Физиологии Петербурга» и «Петербургском сборнике» были напечатаны физиологические очерки разных авторов, близкие по темам к «сюжетам» Тургенева. Например: «Петербургский дворник» (В. И. Даля), «Петербургские шарманщики» (Д. В. Григоровича), «Петербургская сторона» (Е. П. Гребенки), «Петербургские углы» (Н. А. Некрасова), «Омнибус» (А. Я. Кульчицкого) и т. д. Некоторые из намеченных сюжетов впоследствии так или иначе были использованы в творчестве самого Тургенева. Так, можно отметить сходство четвертого сюжета с темой тургеневского стихотворения в прозе «Маша» (1878), в котором главным действующим лицом является ночной извозчик, рассказывающий седоку о своем горе (см. наст. изд., Сочинения, т. X). Не исключена возможность, что прямое отношение к четвертому сюжету имеет также незавершенный набросок Тургенева под названием «Ванька» (см. наст. том, с. 416). Под номерами 5 и 6 отмечены «Толкучий рынок с продажей книг» и «Апраксин двор». Очень вероятно, что задуманные Тургеневым очерки должны были быть основаны на личных впечатлениях. В 1840-е годы Тургенев хорошо знал книжные магазины Петербурга и букинистов. В это время книжная торговля, по преимуществу иностранными книгами, сосредоточивалась на Невском проспекте, магазины русских книг находились в Гостином дворе (. Книга в старом Петербурге. — Русское прошлое, 1923, кн. 4, с. 133–134), в Апраксином дворе расположены были важнейшие лавки и лари букинистов. Среди «апраксинских» букинистов было много весьма колоритных фигур; одного из них, Семена Андреева, прозвали Гумбольдтом «отчасти потому», что он «действительно был похож на бюст Гумбольдта, а вместе с тем и потому, что любил пофилософствовать» (. . Воспоминания пропащего человека. М.; Л., 1930, с. 409–412; ср.: . Библиографические листки о книжной торговле и типах торговцев на старом Апраксином рынке. — Старые годы, 1907, февраль, с. 60–69).