Читаем Полное собрание сочинений и писем в 30 тт. Том 1: Стихотворения, поэмы, статьи и рецензии, прозаические наброски (1834-1849) полностью

Полное собрание сочинений и писем в 30 тт. Том 1: Стихотворения, поэмы, статьи и рецензии, прозаические наброски (1834-1849)

О безответные творенья,Служанки барышень и бар, . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .О вы, которым два целковыхДается в год на башмаки,И вы, небритые полкиУгрюмых, медленных дворовых!Зато на двести верст кругомОна гремела… с ней знакомБыл губернатор… кавалерыЕе хвалили за манерыСтоличные, за голосок(Она подчас певала «Тройку»),За беспощадный язычокИ за прекрасную настойку.

XVII

Притом любезная вдоваВладела языком французским,Хоть иностранные словаУ ней звучали чем-то русским.Во дни рождений, именинК ней дружно гости наезжалиИ заживались и вкушалиОт разных мяс и разных вин.Когда ж являлась до жаркогоБутылка теплого донского —Все гости, кроме дев и дам,Приподнимались по чинамИ кланялись хозяйке, — хором«Всего… всего» желали ей…А дети вместе с гувернеромШли к ручке маменьки своей.

XVIII

А по зимам она давалаБольшие балы… Господа!Хотите вы картиной балаЗаняться? Отвечаю: да,За вас. Во времена былые,Когда среди родных полейЯ цвел — и нравились моейДуше красавицы степные,Я, каюсь, — я скитался самПо вечерам да по балам,Завитый, в радужном жилете,И барышень «имел в предмете».И память верная мояРядком проводит предо мноюТе дни, когда, бывало, яСиял уездною звездою…

XIX

Ах! этому — давно, давно…Я был тогда влюблен и молод,Теперь же… впрочем, всё равно!Приятен жар — полезен холод.Итак, на бале мы. ПаркетОтлично вылощен. РядамиТеснятся свечи за свечами,Но мутен их дрожащий свет.Вдоль желтых стен, довольно темных,Недвижно — в чепчиках огромных —Уселись маменьки. ОднаЛюбезной важности полна,Другая молча дует губы…Невыносимо душен жар;Смычки визжат, и воют трубы —И пляшет двадцать восемь пар.

XX

Какое пестрое собраньеПомещичьих одежд и лиц!Но я намерен описаньеНачать — как следует — с девиц.Вот — чисто русская красотка,Одета плохо, тяжелаИ неловка, но весела,Добра, болтлива, как трещотка,И пляшет, пляшет от души.За ней — «созревшая в тишиДеревни» — длинная, худаяСтоит Коринна молодая…Ее печально-страстный взорТо вдруг погаснет, то заблещет…Она вздыхает, скажет вздорИ вся «глубоко» затрепещет.

XXI

Не заговаривал никтоС Коринной… сам ее родительБоялся дочки… Но затоЧудак застенчивый, учительУездный, бледный человек,Ее преследовал стихамиИ предлагал ей со слезами«Всего себя… на целый век…»Клялся, что любит беспорочно,Но пел и плакал он заочно,И говорил ей сей ПарисВ посланьях: «ты» — на деле «вы-с».О жалкий, слабый род! О времяПолупорывов, долгих думИ робких дел! О век! о племяБез веры в собственный свой ум!