Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения т 11-13

Сад в имении Иванова. Слева фасад двухэтажного дома с террасой. Одно окно открыто. Перед террасой широкая полукруглая площадка, от которой в сад, прямо и вправо, идут аллеи. На правой стороне садовые диванчики и столики. На одном из последних горит лампа. Вечереет. При поднятии занавеса слышно, как в доме разучивают дуэт на рояли и виолончели. ЯВЛЕНИЕ 1 Иванов и Боркин. Иванов сидит за столом и читает книгу. Боpкин в больших сапогах, с ружьем, показывается в глубине сада; он навеселе; увидев Иванова, на цыпочках идет к нему и, поравнявшись с ним, прицеливается в его лицо. Иванов (увидев Боркина, вздрагивает и вскакивает). Миша, бог знает что... вы меня испугали... Я и так расстроен, а вы еще с глупыми шутками... (Садится.) Испугал и радуется. Боркин (хохочет). Ну, ну... виноват, виноват... (Садится рядом.) Не буду больше, не буду... (Снимает фуражку.) Жарко. Верите ли, душа моя, в какие-нибудь три часа 17 верст отмахал... замучился, как черт... Пощупайте-ка, как у меня сердце бьется... Иванов (читая.). Хорошо... после... Боpкин. Нет, вы сейчас пощупайте... (Берет его руку и прикладывает к груди.) Слышите? Ту-ту-ту-ту-ту-ту... Это значит, у меня порок сердца. Каждую минуту могу скоропостижно умереть. Послушайте, вам будет жаль, если я умру? Иванов. Я читаю... после... Боркин. Нет, серьезно, вам будет жаль, если я вдруг умру? Николай Алексеевич, вам будет жаль, если я умру?..

{11220}

Иванов. Не приставайте. Боpкин. Голубчик, скажите: будет жаль? Иванов. Мне жаль, что от вас водкой пахнет. Это, Миша, противно... Боpкин (смеется). Разве пахнет? Удивительное дело... Впрочем, тут нет ничего удивительного. В Плесниках я встретил следователя, и мы, признаться, с ним рюмок по восьми стукнули. В сущности говоря, пить очень вредно. Послушайте, ведь вредно? А? Вредно?.. Иванов. Это наконец невыносимо... Поймите, Миша, что это издевательство... Боpкин. Ну, ну... виноват, виноват... Бог с вами, сидите себе... (Встает и идет.) Удивительный народ, даже и поговорить нельзя. (Возвращается.) Ах да, чуть было не забыл... Пожалуйте 82 рубля!.. Иванов. Какие 82 рубля?.. Боpкин. Завтра рабочим платить. Иванов. У меня нет. Боpкин. Покорнейше благодарю. (Дразнит.) "У меня нет"... Да ведь нужно платить рабочим? Нужно?.. Иванов. Не знаю. У меня сегодня ничего нет. Подождите до первого числа, когда жалованье получу. Боpкин. Вот извольте разговаривать с такими субъектами... Рабочие придут за деньгами не первого числа, а завтра утром... Иванов. Так что же мне теперь делать? Ну, режьте меня, пилите... И что у вас за отвратительная манера приставать ко мне именно тогда, когда я читаю, пишу или... Боpкин. Я вас спрашиваю: рабочим нужно платить или нет? Э, да что с вами говорить... (Машет рукой.) Помещики тоже, черт подери, землевладельцы... Рациональное хозяйство... Тысяча десятин земли и ни гроша в кармане... Винный погреб есть, а штопора нет... Возьму вот и продам завтра тройку! Да-с... Овес на корню продал, а завтра возьму и рожь продам. (Шагает по сцене.) Вы думаете, я стану церемониться? Да? Ну нет-с, не на такого напали...

{11221}

ЯВЛЕНИЕ 2 Те же, Шабельский за сценой и Анна Петровна. Голос Шабельского за окном: "Играть с вами нет никакой возможности... Слуха у вас меньше, чем у фаршированной щуки, а туше возмутительное... Семитическое, перхатое туше, от которого на десять верст пахнет чесноком..." Анна Петровна (показывается в открытом окне). Кто здесь сейчас разговаривал? Это вы, Миша? Что вы так шагаете? Боpкин. С вашим Nicolas-voilа еще не так зашагаешь... Анна Петровна. Послушайте, Миша, прикажите принести на крокет сена. Я хочу кувыркаться... Боpкин (машет рукой). Оставьте вы меня, пожалуйста... Анна Петровна (смеется). Скажите, какой тон... К такому карапузику, как вы, Миша, этот тон совсем не идет. Если хотите, чтобы вас любили женщины, то никогда при них не сердитесь и не солидничайте. (Мужу.) Николай, давайте все кувыркаться... Иванов. Тебе, Анюта, вредно стоять у открытого окна. Уйди, пожалуйста... (Кричит.) Дядя, закрой окно!.. Окно закрывается. Боpкин. Не забывайте еще, что через два дня нужно проценты платить Лебедеву... Иванов. Я помню. Сегодня я буду у Лебедева и попрошу его подождать. (Смотрит на часы.) Боpкин. Вы когда туда поедете? Иванов. Сейчас... Боpкин (живо). Постойте, постойте... ведь сегодня, кажется, день рождения Шурочки... Те-те-те-те... А я забыл... Вот память, а? (Прыгает.) Поеду, поеду... (Поет.) Поеду... Пойду выкупаюсь, пожую бумаги, приму три капли нашатырного спирта и хоть сначала начинай... Голубчик, Николай Алексеевич, мамуся моя, ангел души моей, вы всё нервничаете, ей-богу, ноете, постоянно в мерлехлюндии, а ведь мы, ей-богу, вместе черт знает каких делов могли бы наделать... Для вас я на все готов... Хотите, я для вас на Марфуше Бабакиной женюсь? Марфутка эта дрянь, черт, жила,

{11222}