Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения т 4-7

{05193}

поменьше и тоньше... Они лениво, нога за ногу, плетутся вдоль забора и громко разговаривают о чем-то. Поравнявшись с аптекой, обе фигуры начинают идти еще тише и глядят на окна. - Аптекой пахнет... - говорит тонкий. - Аптека и есть! Ах, помню... На прошлой неделе я здесь был, касторку покупал. Тут еще аптекарь с кислым лицом и с ослиной челюстью. Вот, батенька, челюсть! Такой именно Сампсон филистимлян избивал. - М-да... - говорит толстый басом. - Спит фармация! И аптекарша спит. Тут, Обтесов, аптекарша хорошенькая. - Видел. Мне она очень понравилась... Скажите, доктор, неужели она в состоянии любить эту ослиную челюсть? Неужели? - Нет, вероятно, не любит, - вздыхает доктор с таким выражением, как будто ему жаль аптекаря. - Спит теперь мамочка за окошечком! Обтесов, а? Раскинулась от жары... ротик полуоткрыт... и ножка с кровати свесилась. Чай, болван аптекарь в этом добре ничего не смыслит... Ему, небось, что женщина, что бутыль с карболкой - всё равно! - Знаете что, доктор? - говорит офицер, останавливаясь. - Давайте-ка зайдем в аптеку и купим чего-нибудь! Аптекаршу, быть может, увидим. - Выдумал - ночью! - А что же? Ведь они и ночью обязаны торговать. Голубчик, войдемте! - Пожалуй... Аптекарша, спрятавшись за занавеску, слышит сиплый звонок. Оглянувшись на мужа, который храпит по-прежнему сладко и улыбается, она набрасывает на себя платье, надевает на босую ногу туфли и бежит в аптеку. За стеклянной дверью видны две тени... Аптекарша припускает огня в лампе и спешит к двери, чтобы отпереть, и ей уже не скучно, и не досадно, и не хочется плакать, а только сильно стучит сердце. Входят толстяк доктор и тонкий Обтесов. Теперь уж их можно рассмотреть. Толстобрюхий доктор смугл, бородат и неповоротлив. При каждом малейшем движении на нем трещит китель и на лице выступает пот. Офицер же розов, безус, женоподобен и гибок, как английский хлыст.

{05194}

- Что вам угодно? - спрашивает их аптекарша, придерживая на груди платье. - Дайте... эээ... на пятнадцать копеек мятных лепешек! Аптекарша не спеша достает с полки банку и начинает вешать. Покупатели, не мигая, глядят на ее спину; доктор жмурится, как сытый кот, а поручик очень серьезен. - Первый раз вижу, что дама в аптеке торгует, - говорит доктор. - Тут ничего нет особенного... - отзывается аптекарша, искоса поглядывая на розовое лицо Обтесова. - Муж мой не имеет помощников, и я ему всегда помогаю. - Тэк-с... А у вас миленькая аптечка! Сколько тут разных этих... банок! И вы не боитесь вращаться среди ядов! Бррр! Аптекарша запечатывает пакетик и подает его доктору. Обтесов подает ей пятиалтынный. Проходит полминуты в молчании... Мужчины переглядываются, делают шаг к двери, потом опять переглядываются. - Дайте на десять копеек соды! - говорит доктор. Аптекарша опять, лениво и вяло двигаясь, протягивает руку к полке. - Нет ли тут, в аптеке, чего-нибудь этакого... - бормочет Обтесов, шевеля пальцами, - чего-нибудь такого, знаете ли, аллегорического, какой-нибудь живительной влаги... зельтерской воды, что ли? У вас есть зельтерская вода? - Есть, - отвечает аптекарша. - Браво! Вы не женщина, а фея. Сочините-ка нам бутылочки три! Аптекарша торопливо запечатывает соду и исчезает в потемках за дверью. - Фрукт! - говорит доктор, подмигивая. - Такого ананаса, Обтесов, и на острове Мадейре не сыщете. А? Как вы думаете? Однако... слышите храп? Это сам господин аптекарь изволят почивать. Через минуту возвращается аптекарша и ставит на прилавок пять бутылок. Она только что была в погребе, а потому красна и немножко взволнованна.

{05195}