Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах

Я непременно пришлю что-нибудь для сборника. Вы только потрудитесь написать мне, к какому числу я должен прислать и могут ли идти в сборнике вещи, уже бывшие в печати. На последнее желателен утвердительный ответ, так как теперь я отбился от рук и потерял (не знаю, надолго ли) способность творить мелкие вещи. Я, пожалуй, напишу небольшой рассказ, но заранее предупреждаю (нимало не скромничая), что он выйдет и плох и пуст. Странный стих нашел на меня... Если в сборник пойдут вещи, уже бывшие в печати, то он не проиграет: каждый автор выберет лучшее. Будьте здоровы. Желаю Вам успеха. Ваш А. Чехов. 10-15 листов мало. Печатайте 20. Писали ли Вы Короленко? Если нет, то дайте знать, я напишу ему.

399. А. Н. ПЛЕЩЕЕВУ 31 марта 1888 г. Москва. 31 марта. Милый Алексей Николаевич! На дворе идет дождь, в комнате у меня сумеречно, на душе грустно, работать лень - вообще я выбился из колеи и чувствую себя не в своей тарелке. Но тем не менее это письмо не должно быть грустным. Пока я пишу его, меня волнует веселая мысль, что через 30-35 дней я буду уже далеко от Москвы. Я уже нанял себе дачу в усадьбе на реке Псле (приток Днепра), в Сумском уезде, недалече от Полтавы и тех маленьких, уютных и грязненьких городов, в которых свирепствовал некогда Ноздрев и ссорились Иван Иваныч с Иван Никиф(оровичем). Третьего дня я послал задаток. Псёл река глубокая, широкая, богатая рыбой и раками. Кроме него, на моей даче имеется еще пруд с карасями, отделенный от реки плотиной. Дача расположена у подошвы горы, покрытой садом. Кругом леса. Изобилие барышень. Вы так нерешительно говорили о Волге, что едва ли можно сомневаться в том, что путешествие наше не состоится. Если Вы не поедете на Волгу, то приезжайте ко

{02225}

мне на Псел! От Москвы туда сутки езды, и III класс стоит 10 р. 30 коп. Место, уверяю Вас, восхитительное. Там Всё тихо... тополи над спящими водами, Как призраки, стоят луной озарены... За рекою слышны песни, И мелькают огоньки. Даю Вам честное слово, что мы не будем делать ничего, окунемся в безделье, которое для Вас так здорово. Мы будем есть, пить, рано вставать, рано ложиться, ловить рыбу, ездить по ярмаркам, музицировать и больше ничего. От такого режима Вы убавите себе живот, загореете, повеселеете и переживете время, когда И сердце спит, и ум в оцепененье... Вся моя команда будет состоять всплошную из молодежи, а где молодежь, там Ваше присутствие, что Вы уже не раз испытали, имеет свою особую прелесть. Вот юность пылкая теснится Вокруг седого старика... В конце мая или в начале июня - вообще когда хотите - укладывайте чемодан, берите денег только на проезд, запасайтесь сигарами, которых Вы на юге, пожалуй, не найдете, прощайтесь с Меланхолической Мандолиной на целый месяц и Вперед! без страха и сомненья... Привозите с собой Щеглова. Ваш сын Н(иколай) А(лексеевич) тоже обещал приехать и, конечно, не приедет, так как его не пустит служба. Как и куда ехать, я напишу Вам в мае. Пишу повестушку для "С(еверного) вестн(ика)" и чувствую, что она хромает. Читал сегодня Аристархова в "Русских ведомостях". Какое лакейство перед именами, и какое отечески-снисходительное бормотанье, когда дело касается начинающих! Все эти критики-и подхалимы, и трусы: они боятся и хвалить, и бранить, а кружатся в какой-то жалкой, серой середине. А главное, не верят себе... "Живые цифры" - вздор, который трудно читать и понимать. Аристарх(ов) с трудом читал и не понимал, но разве у него хватит мужества признаться в этом?

{02226}

Моя "Степь" утомила его, но разве он сознается в этом, если другие кричат: "талант! талант!"? Впрочем, ну их к лешему! Передайте Николаю Алексеевичу, что я виделся с И. М. Кондратьевым (агентом драм(атического) общ(ества)) и что сей последний выслал гонорар Александру Алекс(еевичу) 26-го марта, как обещал; гонорар выслан весь, без вычетов. Ну, будьте здоровы. Поклонитесь Вашим и А. М. Евреиновой. На днях я получил от Я. П. Полонского душевное письмо. Прощайте. Ваш всей душой А. Чехов.