Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах

"Осколки" будут справлять юбилей! Авось и мы с Билибиным золотых медальонов дождемся. Я Вам пришлю тогда телеграмму в 50 слов... Суворину послана мною телеграмма за час до получения Вашего письма. Что у Вас, у петербуржцев, за манера фаршировать себя всякого рода белладоннами, кодеинами и бисмутами? Побойтесь бога, если не боитесь за свой желудок! Это Вас так петербургские доктора приучили... У нас в Москве Вы не разгулялись бы так по части аптеки... Буйлов обещал высылать гонорар каждое 31-е число. Чувствуется, что на сей раз обещание исполняется не в точности... Я все-таки полагал, что книга будет быстрей печататься. В Москве печатают не медленнее. Впрочем, время и дело не к спеху. Получил от Трефолева письмо с комплиментами и приглашением. Знаете что? Мне кажется, что Трефолев очень хороший человек, но сборник его не состоится... Нельзя, живя в Ярославле, издавать в Москве; нельзя приглашать пишущих, не зная ни характера сборника, ни его внешности, ни величины... Ведь он и сам не имеет ясного представления о том, что хочет издать! А это неладно... Я написал ему свои соображения... Написали бы и Вы ему что-нибудь вроде соображения или совета. Москва - не Париж... Наши литографии и цинкографии переделают автографы в такие кляксы, что не разберете буки от мыслете... Кто-то дернул за звонок... Не ко мне! Погода у нас совсем весенняя. Страсть как хочется за весенние темы приниматься. Вашим всем кланяюсь, а Вам жму руку. Ваш А. Чехов.

156. Н. А. ЛЕЙКИНУ 8 марта 1886 г. Москва. 86, III, 8. Сейчас получил Ваше письмо, добрейший Николай Александрович! Спасибо за подробности, сообщенные Вами. Ваши строки о Григоровиче, если только они

{01211}

не преувеличены желанием Вашим сказать мне что-нибудь приятное, доставили мне великое удовольствие. Бандероль с пятью листами я получил. Поблагодарите корректоршу: я не нашел ни одной ошибки во всех пяти листах. Вы были правы, когда называли ее идеальной. Если, конечно, она не обидится и если Вы мне посоветуете, то по выходе книги я ей подарю что-нибудь. Левинский, которого Вы видели у Суворина, не редактор "Будильника". Он издатель негласный... Служит: чиновником особых поручений при почтамте, смотрителем Политехниче(ского) музея, секретарем разных благотворит(ельных) обществ и т. д. Человек добрый, мягкий, но тихоня и малодушный. Мы с ним приятели: он удостоверяет мне подпись под почтамтскими объявлениями... Клише готово! Завтра оно пойдет с этим письмом на почту. Я посылаю: 1) Клише для черной краски. 2) Клише для красной и 3) Оригинал виньетки для руководства гг. литографов. На оригинале места, нарисованные лиловыми чернилами, должны быть абсолютно черны. Подпись "Издание журнала (Осколки)" не вытравилась, а потому должна быть набрана типографским, тонким шрифтом. Вы видите, что виньетка недурна, хотя фигура сильно подгуляла... Оригинал, по выходе в свет книги, благоволите возвратить, ибо он есть, так сказать, вещественное доказательство невещественной любезности моего вещественного приятеля. Агафопод влез в долги и хочет драть из Новороссийска... Чёрт знает как сложилась его жизнь! Не пьет, не курит и балов не задает, а не может прожить в провинции на 120-150 р. в месяц, когда я с большущей семьей года 2-3 тому назад жил в Москве на 100-120 р. А ведь живет мерзко, ест чепуху! Если Суворин не врет, т. е. если моя книга разойдется, то это будет недурно. Сегодня ездил к Николаю и привез его домой. Он только что получил деньги из "Вс(емирной) иллюстрации", куда давал похороны Аксакова. Живет, конечно, не так, как мог бы жить. На мой вопрос, желает ли он работать в "О(сколк)ах", он ответил: "Конечно! Я завтра же пошлю туда рисунок!"

{01212}

Стало быть, ждите завтра, с чем Вас и поздравляю. Если это завтра протянется 2-4 недели, то придется радоваться, что оно не протянулось 2-4 месяца. Посылаю рассказик. Завтра (воскресенье) у меня день свободный. Если ничто не помешает, то напишу и пришлю еще что-нибудь. Кланяюсь Прасковье Никифоровне и Феде. Ваш А. Чехов. Едва не забыл сообщить приятную новость. 5-го марта я был в синедрионе, сиречь судился у мирового, и присужден к уплате 50 руб. Если Вам приходилось когда-нибудь платить чужие долги, то Вы понимаете, какую революцию подняли в моем маленьком финансовом мире эти глупые, некстати на голову свалившиеся 50 руб. А. Ч.