Полное собрание сочинений. Том 04

Штаб армии не должен ограничиваться официальными донесениями (нередко неправильными) начдивов и начбригов, он должен иметь своих представителей — агентов, регулярно информирующих штарм и зорко следящих за точным исполнением приказов командарма. Только таким образом можно обеспечить связь штаба с армией, ликвидировать фактическую автономию дивизий и бригад и наладить действительную централизацию армии.

Армия не может действовать как самодовлеющая, вполне автономная единица, в своих действиях она всецело зависит от смежных с ней армий и, прежде всего, от директив Реввоенсовета Республики: самая боеспособная армия при прочих равных условиях может потерпеть крах при неправильности директив центра и отсутствии действительного контакта со смежными армиями. Необходимо установить на фронтах, прежде всего на Восточном фронте, режим строгой централизации действий отдельных армий вокруг осуществления определённой, серьёзно обдуманной стратегической директивы. Произвол или необдуманность в деле определения директив, без серьёзного учёта всех данных, и вытекающая отсюда быстрая смена директив, а также неопределённость самих директив, как это допускает Реввоенсовет Республики, исключает возможность руководства армиями, ведёт к растрате сил и времени, дезорганизует фронт. Необходимо преобразовать Реввоенсовет Республики в узкую, тесно связанную с фронтами группу, скажем, из пяти лиц (из них двое специалистов, третий — наблюдает за Центральным управлением снабжения, четвёртый — за Главным штабом, пятый — за Всероссийским бюро комиссаров), достаточно опытных для того, чтобы не допустить произвола и легкомыслия в деле управления армиями.

НЕОБЕСПЕЧЕННОСТЬ ТЫЛА

И РАБОТА ПАРТИЙНО-СОВЕТСКИХ

УЧРЕЖДЕНИЙ

В результате расследования приходится констатировать полный развал тыла третьей армии. Армии приходилось воевать на два фронта: с противником, которого она всё же видела и знала, и с неуловимым населением в тылу, которое под руководством белогвардейских агентов взрывало железную дорогу, чинило всякие препятствия, причём приходилось охранять железную дорогу специальным броневым поездом в тылу армии. Все партийные и советские учреждения единогласно констатируют “сплошную контрреволюционность” населения Пермской и Вятской губерний. Облком и Облсовет, также и Пермские губисполком и губком уверяют, что сёла в этом районе “сплошь кулацкие”. На наше замечание о том, что сплошь кулацких сёл не бывает, что существование кулаков без эксплуатируемых немыслимо, ибо должны же кого-либо эксплуатировать кулаки, упомянутые учреждения разводили руками, отказывались дать какое-нибудь другое объяснение. Дальнейшее, более глубокое расследование показало, что в Совдепах сидят ненадёжные люди, комбеды в руках кулаков, партийные организации слабы, ненадёжны, оторваны от центра, партийная работа заброшена, причём местные работники общую слабость партийно-советских учреждений стараются компенсировать усиленной работой чрезвычайных комиссий, ставших на общем фоне развала партийно-советской работы единственными представителями Советской власти в провинции. Только убожеством работы советских и партийных организаций, лишённых минимального руководства со стороны ЦИК (или Наркомвнудел) и ЦК партии, можно объяснить тот поразительный факт, что революционный декрет о чрезвычайном налоге, призванный вбить клин в деревне и поднять бедноту за Советскую власть, — этот декрет превратился в опаснейшее оружие в руках кулаков для сплочения деревни против Советской власти (обычно по инициативе кулаков, сидящих в комбедах, раскладка налогов происходила по душам, а не по имущественному признаку, что озлобляло бедноту и облегчало агитацию кулаков против налогов и Советской власти). Между тем, все без исключения работники подтверждают, что “недоразумения” с чрезвычайным налогом послужили одной из главных причин, если не единственно главной причиной, контрреволюционизировании деревни. Никакого руководства очередной работой советских организаций со стороны Наркомвнудел или ЦИК не наблюдается (характерно, что перевыборы комбедов по Пермской и Вятской губерниям к 26 января еще не были начаты). Никакого руководства очередной работой партийных организаций со стороны ЦК не наблюдается. За всё время пребывания на фронте нам удалось раздобыть лишь один документ ЦК партии за подписью “секретаря”, по фамилии Новгородцевой, о переводе т. Коробовкина из Перми в Пензу. (Это распоряжение не было исполнено ввиду его явной нецелесообразности.)