Полное собрание сочинений. Том 08

“Я вовсе не считаю, чтобы в несогласиях своих с большевиками я был во всём не прав. Не прав я был — и коренным образом — в оценке меньшевистской фракции, переоценивая её революционные возможности и надеясь на то, что удастся изолировать в ней и свести на нет правое крыло. Эта фундаментальная ошибка вытекала, однако, из того, что в обеим фракциям, и большевистской, и меньшевистской, я подходил с точки зрения идей перманентной революции и диктатуры пролетариата, тогда как и большевики, и меньшевики стояли в тот период на точке зрения буржуазной революции и демократической республики. Я считал, что разногласия между обеими фракциями принципиально не так глубоки, и надеялся (надежду эту я высказывал не раз в письмах и на докладах), что самый ход революции приведет обе фракции к позиции перманентной революции и завоевания власти рабочим классом, что отчасти и произошло в 1905 году. (Предисловие тов. Ленина к статье Каутского о движущих силах русской революции и вся линия газеты “Начало”.)

Считаю, что моя оценка движущих сил революции была безусловно правильна, выводы же, какие я из неё делал в отношении обеих фракций, были безусловно неправильны. Только большевизм сосредоточил в своих рядах, благодаря своей непримиримой линии, действительно революционные элементы как старой интеллигенции, так и передового слоя рабочего класса. Только благодаря тому, что большевизму удалось создать эту революционно-сколоченную организацию, оказался возможным столь быстрый поворот от революционно-демократической позиции к революционно-социалистической.

И сейчас я мог бы без труда разбить мои полемические статьи против меньшевиков и большевиков на две категории: одни, — посвященные анализу внутренних сил революции, её перспективам (теоретический польский орган Розы Люксембург, “Neue Zeit”), и другие, — посвященные оценке фракций русских социал-демократов, их борьбе и пр. Статьи первой категории я и сейчас мог бы дать без поправок, так как они вполне и целиком совпадают с позицией нашей партии, начиная с 1917 г. Статьи второй категории явно ошибочны и переиздавать их не стоило бы” (см. “Ленин о Троцком”, 1925 г., с предисловием тов. Ольминского).

Что же из этого получается?

Выходит, что Троцкий ошибался в вопросах организационных, в вопросах же оценки нашей революции, в вопросе о перманентной революции он был и остался прав.

Правда, Троцкий не может не знать, что Ленин боролся против теории перманентной революции до конца своих дней. Но это его не смущает.

Выходит, далее, что обе фракции, и меньшевики, и большевики, должны были придти к теории перманентной революции, но на деле пришли к этой теории только большевики, ввиду наличия у них революционно-сколоченной организации рабочих и старой интеллигенции, и пришли они не сразу, а “начиная с 1917 года”.

Выходит, наконец, что теория перманентной революции “вполне и целиком совпала с позицией нашей партии, начиная с 1917 года”.

Судите теперь сами, похоже ли это на то, что Троцкий не придаёт большого значения теории перманентной революции? Нет, не похоже. Наоборот, ежели теория перманентной революции действительно совпала, “начиная с 1917 года”, с позицией партии, то из этого можно сделать только один вывод, — что Троцкий придавал и продолжает придавать этой теории решающее значение для всей нашей партии.

Но что значит “совпала”? Как могла совпасть теория перманентной революции Троцкого с позицией нашей партии, если доказано, что наша партия в лице Ленина вела всё время борьбу с этой самой теорией?

Одно из двух: либо наша партия не имела своей теории и вынуждена была потом, ходом вещей, принять теорию перманентной революции Троцкого, либо она имела свою теорию, но она, эта теория, была незаметным образом вытеснена теорией перманентной революции Троцкого, “начиная с 1917 года”.

Это “недоумение” разъяснил нам потом Троцкий в своём “Предисловии” к книге “1905 год”, написанном в 1922 году. Излагая сущность теории перманентной революции и давая анализ оценки нашей революции с точки зрения теории перманентной революции, Троцкий приходит к следующему выводу:

“Хотя и с перерывом в 12 лет, эта оценка подтвердилась целиком” (Троцкий, “1905”, “Предисловие”).

Иначе говоря: теория перманентной революции, “сконструированная” Троцким в 1905 году, “подтвердилась целиком” в 1917 году, спустя 12 лет.

Но как она могла подтвердиться? А большевики, — куда же они девались? Неужели они шли на революцию без всякой своей теории, неужели они только и оказались способными сколотить революционную интеллигенцию, революционных рабочих? И затем, на почве чего они сколотили рабочих, на основе каких принципов? Была же у большевиков какая-нибудь теория, оценка революции, оценка движущих сил революции? Неужели, кроме теории перманентной революции, никакой другой теории у нашей партии не существовало?