Полное собрание сочинений. Том 1

– Нет, не исчезает, но показывать её желание пропадает. Неприятные, мягко говоря, ощущения.

– Тебе делали?

– Было дело, я здесь первую неделю всех доставал,– Славик улыбнулся.

– И как?

– Как? Хреново. Мне делали всего один раз, и больше что-то не хочется. Главная медсестра любит этим пугать, сразу все успокаиваются.

– Получается, что всё-таки он порядочная сволочь.

– Это если его основательно достать, так что с одной стороны, это даже и правильно. Хотя да, его здесь все побаиваются, а потому недолюбливают.

– А что же тогда все с ним здороваются, все улыбаются?

– Я же говорю, побаиваются, тем более что нам-то он, в принципе, ничего плохого не сделал, а кому сделал– тех единицы, особо ретивые были.

– Были.

– Да, были.

Игорь Сергеевич кивнул каким-то своим мыслям и замолчал.

Большую часть дня они пролежали в тишине.

Так Игорь Сергеевич провёл почти всю неделю.

В субботу Славик уговорил его пойти на прогулку.

Прогулкой это можно было назвать с большой натяжкой. Вся территория имела размер примерно тридцать на тридцать метров и была огорожена высоким железным забором. Народу было немного, буквально несколько человек. Трое, неспеша, ходили взад-вперёд и о чём-то тихо разговаривали. Посередине клетки сидел довольно-таки пожилой человек и играл на баяне какую-то заунывную песню. Около него сидел парень и кивал в такт, иногда восхищённо поглядывая на баяниста. Ещё один больной медленно ходил по кругу и нюхал жёлтый берёзовый листик.

– Ну, как тебе?– Славик улыбнулся.

– Просто нет слов.

– В принципе, ничего особенного, но атмосфера специфическая.

– Да уж.

Они немного прошли молча. За всю неделю Игорь Сергеевич не наговорил, наверное, и часа.

– Ужас.

– Когда ж ты отойдёшь? Пора бы уже.

– Никогда.

– Да не так уж здесь и плохо.

– Всё равно, здесь же себя за человека считать перестаёшь.

– Почему? Я считаю себя человеком, да и все считают, по мере сил.

– Что же это за человек, которого лишили воли?

– Человек как человек.

– Здесь же всё решают они.

– Да, они, но так всем только лучше.

– И что в этом хорошего?

– Спокойствие.

– И это хорошо?– Игорь Сергеевич усмехнулся.– Это уже не жизнь.

– Человек привыкает ко всему.

– А я не хочу привыкать.

– А куда ты денешься? Не хочешь, заставят.

– Всё равно надо бороться. «В проигранной войне сопротивляйся до конца».

– Тебе хорошо говорить, за тебя там хлопочут.

– Даже если бы меня не пытались бы вытащить, я всё равно что-нибудь делал.

– А, кстати, Льву Абрамовичу своему звонил?

– Звонил, минут двадцать назад.

– Ну и что?

– Говорит, что старается, сложно.

– А он точно может?

– Это сто процентов, он, помнится, как-то сам в разговоре упоминал.

– Только что-то ты ему уже целую неделю названиваешь, а толку никакого.

– Он вытащит.

– Если захочет.

– Ну, мы с ним всё-таки друзья, не один год уже друг друга знаем.

– Ясно.

Баянист начал играть весёлую мелодию и молодой человек, сидевший около него, пустился в пляс.

Славик засмеялся. Даже Игорь Сергеевич первый раз за неделю улыбнулся.

– Да-а.

– Весело. Видишь, и здесь бывает веселье.

– Это больной смех, это не настоящее.

– Только это и настоящее.

– Это развлечения для больных, для дураков, а я не дурак.

– Скоро и ты будешь этому от души радоваться.

– Не буду. Я не сдамся ни при каких обстоятельствах.

– Кому?

– В каком смысле?

– Кому ты можешь сдаться?

– Им, всем этим… И Эдуардычу в частности.

– Он всего лишь врач.

– Вот именно, а я больной, мы враги, в данном случае.

Они снова замолчали.

Из-за облаков выглянуло Солнце, но почти сразу же снова исчезло.

– А ты был известным писателем?

– Что это ты спрашиваешь?

– Да так, на Солнце посмотрел…

Игорь Сергеевич снова улыбнулся.

– Не, ну до Солнца мне ещё далеко. Да меня вообще мало кто знает.

– А журналисты интересуются как великой знаменитостью.

– Какие ещё журналисты?

– А ты что, ничего не знаешь?

– А что я должен знать?

– Во, ты даёшь! Я думал ты сам всё это и устроил или друзья твои.

– Ничего не понимаю.

– Журналисты стали сюда захаживать.

– Да ну?

– Персоналу это, конечно, не нравится, допекли их видимо эти товарищи, так что они сейчас только об этом и говорят. Я даже сам один раз видел двоих, у одного, кстати, была видеокамера.

– Вот так новость.

– Уж всё отделение знает.

– А может не ко мне?

– Точно к тебе, я разговор медсестёр слышал.

– И давно они появились?

– Видел я их вчера, а так они уже дня три или четыре ходят. Практически как ты здесь появился, так они и стали ходить.

– Да-а.

– Так что жди, завтра у тебя будут посетители.

– А почему именно завтра?

– Воскресенье, день посещений.

– А-а.

– Кстати санитары были очень недовольны.

– Ещё бы, в этом деле известность ни к чему,– в глазах Игоря Сергеевича появился блеск, и он замолчал, о чём-то упоённо думая.

– О чём задумался?

– Да так. Это получается, что мою историю уже все знают.

– Нужно в понедельник взять у кого-нибудь газету, может, напишут чего.

– Да, может, и напишут.

– Газет здесь читают довольно-таки много, так что я думаю хоть где-нибудь ты, да будешь.

Игорь Сергеевич усмехнулся.

– Хм, но кто же это всё рассказал?

– На то они и журналисты, чтобы знать. Может Лев Абрамович или этот, как его?

– Евгений Алексеевич.