Полное собрание сочинений. Том 1. 1893–1894

«Разнообразие в крестьянском достатке по группам существует у нас повсеместно, – говорит он, – и существовало исстари, но в последние десятилетия эта дифференциация крестьянского населения стала проявляться очень резко и, по-видимому, прогрессивно возрастает» (с. 130). Тяжелые хозяйственные условия 1891 года{13} должны были дать, по мнению автора, новый толчок этому процессу.

Спрашивается, какие же причины этого явления, имеющего такое громадное влияние на все крестьянское население?

«Таврическая губерния, – говорит Постников, – представляется одною из наиболее многоземельных в Европейской России, с наибольшим наделением крестьян землею, в ней повсеместно существует общинное землевладение, с более или менее равномерным распределением земли по душам, и земледелие составляет почти исключительное занятие сельского населения, и однако же здесь подворная перепись показывает 15 % сельского населения, которое не имеет у себя никакого рабочего скота, и около 7з населения, не имеющего достаточного инвентаря для обработки своей надельной земли» (с. 106). «От чего зависит, – спрашивает автор, – такое широкое разнообразие в группах и, в частности, чем определяется при исключительно земледельческом хозяйстве такой высокий процент домохозяев без посева и без рабочего скота, какой существует теперь в описываемом районе?» (с. 130).

Отправляясь на розыски причин этого явления, Постников (к счастью, ненадолго) совершенно сбивается с пути и принимается рассуждать о «шалтайстве», «пьянстве», даже пожарах и конокрадстве. Вывод все-таки получается тот, что не в таких причинах «заключается наиболее существенная сторона дела». Сиротство семей, т. е. неимение взрослых работников, точно так же ничего не объясняет: из всего числа бесхозяйных дворов в Таврических уездах (т. е. не имеющих посева) сиротские семьи составляют только 18 %.

«Главные причины бесхозяйности, – заключает автор, – должны быть отыскиваемы в других факторах экономического быта крестьян» (с. 134). Именно, Постников полагает, что «В числе указанных причин, служащих к упадку крестьянского хозяйства у отдельных домохозяев, та, которую можно считать наиболее коренной и которая, к сожалению, до сих пор мало выяснена нашей земской статистикой, заключается в измельчании наделов и в ограниченности размеров крестьянского землепользования, в уменьшении среднего размера крестьянского хозяйства» (с. 141). «Коренная причина экономической бедности России, – говорит автор, – есть малый размер крестьянского землевладения и хозяйства, не позволяющий утилизировать всю рабочую способность крестьянской семьи» (с. 341).

Чтобы пояснить это положение Постникова, – выраженное до крайности неточно, ибо автор сам установил, что средний размер крестьянского хозяйства (17–18 дес. посева) достаточен для безбедного существования семьи и что общая, огульная характеристика всего крестьянства в отношении размеров хозяйства невозможна, – надо напомнить, что выше он установил общий закон о повышении производительности крестьянского труда по мере увеличения размеров хозяйства. Полная утилизация рабочих сил семьи (и рабочего скота) достигается, по его расчету, только в высших группах: напр., в Таврических уездах только у зажиточных крестьян; громадное большинство населения «ковыряет землю непроизводительно» (с. 340), растрачивая даром массу сил.

Несмотря на то, что автором вполне доказана зависимость продуктивности труда от размеров хозяйства и крайне низкая производительность в низших группах крестьян, – видеть в этом законе (Постников называет его перенаселенностью земледелия в России, пресыщенностью земледелия трудом) причину разложения крестьянства не доводится: вопрос ведь в том именно, почему распалось крестьянство на столь различные группы, а перенаселенность земледелия уже предполагает такое распадение; самое понятие о ней автор составил, сличая хозяйства мелкие и крупные и их доходность. Поэтому отвечать на вопрос: «от чего зависит широкое разнообразие в группах?» указанием на перенаселенность земледелия нельзя. Это сознает, по-видимому, и Постников, но только он не поставил себе определенно задачи – исследовать причины явления, так что его замечания грешат некоторой отрывочностью: рядом с недоговоренными, неточными положениями стоят и верные мысли. Так, например, он говорит:

«Нельзя ожидать, чтобы ожесточенная борьба, происходящая теперь в сельской жизни на почве землевладения, способствовала в будущем развитию в населении начал общинности и согласия. И борьба эта не есть временная, вызываемая случайными условиями… Она представляется нам не борьбою общинных традиций и развивающегося в сельской жизни индивидуализма, а простою борьбой экономических интересов, которая должна окончиться роковым исходом для одной части населения, в силу существующего малоземелья» (с. XXXII).