Полное собрание сочинений. Том 1

«Только крестьянство всегда и всюду являлось носителем чистой идеи труда. По-видимому, эта же идея вынесена на арену современной истории так называемым четвёртым сословием, городским пролетариатом, но видоизменения, претерпенные её сущностью, при этом так значительны, что крестьянин едва ли бы узнал в ней обычную основу своего быта. Право на труд, а не святая обязанность труда, обязанность в поте лица добывать хлеб свой [так вот что скрывалось за „чистой идеей труда“! Чисто крепостническая идея об „обязанности“ крестьянина добывать хлеб… для исполнения своих повинностей? Об этой „святой“ обязанности говорится забитому и задавленному ею коняге!![279]]; затем, выделение труда и вознаграждение за него, вся эта агитация о справедливом вознаграждении за труд, как будто не сам труд в плодах своих создаёт это вознаграждение [„Что это?“, – спрашивает г. Струве, – „sancta simplicitas[280] или нечто иное?“ Хуже. Это – апофеоз послушливости прикреплённого к земле батрака, привыкшего работать на других чуть не даром]; дифференцирование труда от жизни в какую-то отвлечённую (?! П. С.) категорию, изображаемую столькими-то часами пребывания на фабрике, не имеющую никакого иного (?! П. С.) отношения, никакой связи с повседневными интересами работника [чисто мещанская трусость мелкого производителя, которому порой очень и очень плохо приходится от современной капиталистической организации, но который пуще всего на свете боится серьёзного движения против этой организации со стороны элементов, окончательно „дифференцировавшихся“ от всякой связи с ней]; наконец, отсутствие оседлости, домашнего, созданного трудом очага, изменчивость поприща труда, – всё это совершенно чуждо идее крестьянского труда. Трудовой, от отцов и дедов завещанный очаг, труд, проникающий своими интересами всю жизнь и строящий её мораль – любовь к политой потом многих поколений ниве, – всё это, составляющее неотъемлемую отличительную черту крестьянского быта, совершенно незнакомо рабочему пролетариату, а потому, в то время, как жизнь последнего, хотя и трудовая, строится на морали буржуазной (индивидуалистической и опирающейся на принцип приобретённого права), а в лучшем случае отвлечённо-философской, в основе крестьянской морали лежит именно труд, его логика, его требования» (18).