Полное собрание сочинений. Том 1

«Мы не можем не признать, – говорит г. Струве, – что чисто философское обоснование этого учения ещё не дано, и что оно ещё не справилось с тем огромным конкретным материалом, который представляет всемирная история. Нужен, очевидно, пересмотр фактов с точки зрения новой теории; нужна критика теории на фактах. Быть может, многие односторонности и слишком поспешные обобщения будут оставлены» (46).

Не совсем ясно, что разумеет автор под «чисто философским обоснованием»? С точки зрения Маркса и Энгельса, философия не имеет никакого права на отдельное самостоятельное существование, и её материал распадается между разными отраслями положительной науки. Таким образом, под философским обоснованием можно разуметь или сопоставление посылок её с твёрдо установленными законами других наук [и г. Струве сам признал, что уже психология даёт положения, заставляющие отказаться от субъективизма и принять материализм], или опыт применения этой теории. А в этом отношении мы имеем заявление самого г. Струве, что

«за материализмом всегда останется та заслуга, что он дал глубоко научное, поистине философское (курсив автора) истолкование целому ряду (это NB) исторических фактов огромной важности» (50).

Последнее заявление автора содержит признание, что материализм – единственно научный метод социологии, и поэтому, конечно, нужен «пересмотр фактов» с этой точки зрения, особенно пересмотр фактов русской истории и действительности, так усердно искажавшихся российскими субъективистами. Что касается последнего замечания насчёт возможных «односторонностей» и «слишком поспешных обобщений», то мы, не останавливаясь на этом общем и потому неясном замечании, обратимся прямо к одной из тех поправок, которую вносит «не заражённый ортодоксией» автор в «слишком поспешные обобщения» Маркса.

Дело идёт о государстве. Отрицая государство, «Маркс и его последователи» «увлеклись» «слишком далеко в критике современного государства» и впали в «односторонность».

«Государство, – исправляет это увлечение г. Струве, – есть прежде всего организация порядка; организацией же господства (классового) оно является в обществе, в котором подчинение одних групп другим обусловливается его экономической структурой» (53).

Родовой быт, по мнению автора, знал государство, которое останется и при уничтожении классов, ибо признак государства – принудительная власть.