Полное собрание сочинений. Том 13. Май-сентябрь 1906

Мы сказали, что реакция «грозит» военной диктатурой. Это, собственно говоря, неверно, ибо теперь, после введения военно-полевых судов{151} во всех губерниях с «окраиной», т. е. в 82 из 87 губерний империи, смешно говорить о военной диктатуре, как о будущем. Это уже настоящее, и перемена названия, употребление более «страшного» слова («диктатура», вместо «чрезвычайная охрана»), назначение одного диктатора ровнехонько ничего не могут уже прибавить к массовым арестам, к ссылкам без суда, к карательным экспедициям, к обыскам на улице, к расстрелу по приговору офицеров. В России уже теперь царит военно-полицейская диктатура. Репрессии уже теперь дошли до того, что революционеры, привыкшие к такому «обращению» со времен Плеве, страдают от этих репрессий непропорционально мало, а вся тяжесть обрушивается на «мирное» население, которое гг. Столыпины «агитируют» с достойным всякого одобрения успехом.

Репрессии зимние следовали за действительно революционным восстанием, которому не сочувствовала либерально-монархическая буржуазия, и тем не менее эти репрессии подготовили сплошь оппозиционную Думу, из которой всего больше пользы извлекли революционные элементы. Репрессии осенние следуют за полосой легального «конституционализма». Не может быть, чтобы они подготовили только более левый состав Думы.

Шайка погромщиков чувствует бессилие репрессий и мечется в поисках за поддержкой. С одной стороны, попытки сговориться с октябристами не удались. С другой стороны, Победоносцев и К^о готовят полную отмену всяческой «конституции». С одной стороны, открываются университеты, и продажная печать вопит о необходимости твердого либерализма. С другой стороны, запрещается съезд даже кадетской партии{152} (и помогают же этим кадетам Столыпины!), и печать преследуется так, как не преследовал ее Дурново. С одной стороны, военно-полевые суды. С другой стороны, широко задуманная попытка сделки с деревенской буржуазией{153}.

Правительство чувствует, что его единственное спасенье – укрепить деревенскую буржуазию из мужиков, внутри общины, чтобы опереться на них против крестьянской массы. Но к той цели, к которой Гучковы пошли бы умно и осторожно, к которой кадеты подкрадываются тонко и ловко, полицейские держиморды идут так грубо, глупо и неуклюже, что провал всей их «кампании» представляется всего более вероятным. Элементы крестьянской буржуазии малочисленны, но очень сильны экономически в деревне. Выкуп помещичьих и других земель по типу кадетской аграрной реформы помазал бы по губам все крестьянство и великолепно достиг бы той цели, к которой по-медвежьи «ломит» самодержавие, именно: укрепил бы страшно крестьянскую буржуазию, сделав из нее оплот «порядка».

Но Романовы, Треповы, Игнатьевы и Столыпины слишком глупы, чтобы понять это. Они ответили в Думе грубым отказом крестьянам насчет земли, а теперь пускают в продажу через чиновников удельные и казенные земли. Выйдет ли из этого действительный переход на сторону теперешнего правительства влиятельных слоев сельской буржуазии, это большой вопрос, ибо чиновничья свора будет так же тянуть дело, грабить и брать взятки, как делали всегда Романовы и их шайка. А что крестьянская масса будет еще более «подожжена» известием о выкупе удельных и казенных земель, это несомненно. Продажа их будет означать в массе случаев повышение платы с крестьян, вследствие превращения арендной платы в выкупные платежи. А повышение платы с крестьян за землю, это – самое лучшее, что могло придумать правительство для облегчения нашей агитации против него. Это – превосходное средство еще более озлобить крестьян и привлечь их на сторону нашего лозунга: полный отказ от всяких платежей за землю, которая должна вся отойти к крестьянам при победе революции.

Правительство обставило так неумно свои заигрыванья с крестьянской буржуазией отчасти по свойственной всякому полицейскому правительству глупости, отчасти вследствие крайней нужды в деньгах. Финансы из рук вон плохи. Грозит крах. За границей не дают денег. Внутренний заем не идет. Приходится насильно и тайком помещать его в капитал сберегательных касс, – тайком, ибо вкладчики в сберегательные кассы всего менее склонны бы были покупать теперь государственную ренту. Неизбежность краха золотой валюты и перехода паки и паки к безграничному выпуску бумажных денег начинают уже чуять лакеи самодержавия.

Продолжайте в том же духе, господа Столыпины! Вы хорошо работаете на нас! Вы возбуждаете население лучше, чем мы могли бы это сделать. Вы довели репрессии до конца и этим наглядно показали всем необходимость довести до конца и боевое революционное выступление.

«Пролетарий» № 3, 8 сентября 1906 г.

Печатается по тексту газеты «Пролетарий»

Руки прочь!