Полное собрание сочинений. Том 13. Запечатленные тайны

— Странное дело, соловей у меня каждый год почему-то вызывает тревогу. Вспоминаю тот июнь у границы — вот так же не давал заснуть соловей. И взрывы. А он поет… Так и осталось в памяти. Июнь каждый год пробуждает тревогу. Одолевают воспоминания…

Нас всех в июне одолевают воспоминания.

_{Фото В. Пескова и из архива автора.}

 _{18–19 июня 1980 г.}

Уполномоченный флота

Журналист «Комсомолки» Василий Песков представляет сегодня нам интересного человека, журналиста Юрия Шумицкого. Среди участников и гостей Олимпиады он будет, как говорится, иметь свое лицо — пешком дошел в столицу из Владивостока, напряженно работал в пути и будет рассказывать о спортивном Олимпе своим друзьям, морякам. Путь Шумицкого к его полюсу — олимпийской Москве — представляете сами, был очень нелегким. Но выносливость, дисциплина, упорство, жадный интерес к родной стране помогли ему победить.

На днях мы дружески встретим посланца флота в Москве, а сегодня — рассказ о его путешествии.

Дмитрий Шпаро, руководитель штаба экспедиции «Твой полюс».

«Я  утверждаю:  всякий  способ,
Какой  для  дела  изберешь,
Не  только  поезд,  но  и  посох,
Смотря  кому,  а  то  — хорош».

Л. Твардовский, «За далью — даль».

* * *

25 июля 1979 года в 10 часов утра из Владивостока в Москву отправился человек. Если бы самолетом — неудивительно. Поездом — тоже.

Пошел пешком! Оркестра у дома № 16 на Океанском проспекте по этому случаю не было. Но были любопытные и друзья.

— Юрка, одумайся!

— До Хабаровска — и вернется…

— Нет, упрямый, дойдет…

Всю дорогу он помнил проводы. И дошел!

Сейчас, когда вы читаете этот очерк, он на подходе к Москве. Обычным человеческим шагом (шесть км в час) пройдено двенадцать тысяч километров. Год в пути. Рейсовый самолет из Владивостока в Москву летит 12 часов. Поезд идет семь суток. А шагом — год! Порадуемся, что есть еще на земле прекрасные чудаки, и присмотримся к человеку.

* * *

Мне о нем написали из Братска еще зимой.

«Был у нас… Обязательно встреть!» Написали знакомые мне ребята. С их помощью узнал график движения пешехода, послал ему письмо в дорогу, и три недели назад под Горьким, на проселке возле села Афонино, мы увиделись.

Живой, интересный, общительный человек.

В характере его в первую очередь я отметил бы доброту и, как принято сейчас говорить, коммуникабельность — располагает к себе с первых же слов. Думаю, что дорога этому научила. Но и дороге при каждодневной встрече с людьми был нужен человек любознательный, неприхотливый и терпеливый. Иного дорога бы непременно отторгла.

Физически в полной форме — загорелый, подтянутый. Дорога его не измочалила, не истощила, хотя потерял он четырнадцать килограммов веса, износил десять пар ширпотребовских туристских ботинок, исписал полсотни карманных книжек и заполнил три объемистых дневника, куда «просеивал», снабжая схемами и рисунками, все самое интересное, что увидел.

На маленькой речке, утекающей в Волгу, два дня мы кормили с ходоком свирепых в этом году комаров — варили еду, изучали прожженные у костров карты, перебирали по косточкам снаряжение. И, конечно, мы говорили.

Зовут путешественника Юрием, Юрий Михайлович Шумицкий. Он коренной дальневосточник. Родился там в 1943 году. Воспитывался у деда, но после войны с отцом, строителем по профессии, объездил половину Сибири и долго жил на Урале. Охота к странствиям, таким образом, объяснима. Но Юрий считает, что корни страсти к хожденьям надо искать в характере его деда. И в самом деле, генетика поработала — дед, Шумицкий Иван Митрофанович, четырнадцати лет от роду ушел из черниговского села на восток. Мальчишку с хорошим голосом отец прочил в церковные дьяконы, а он взбунтовался и один из семьи ушел за телегой с переселенцами. И пришел к океану.

На востоке парнишка из-под Чернигова, впрочем, сел крепко на корень: стал кочегаром, потом помощником машиниста, потом машинистом («Одним из первых машинистов на Дальнем Востоке!»). Двадцати семи лет от роду за двести верст от Владивостока в деревне Сибирцево машинист присмотрел для себя невесту. Ей было пятнадцать. Обвенчались тайком. И родителям будущей бабки Юрия Шумицкого оставалось только, вздохнув, благословить молодых. Жили Мария Федоровна и Иван Митрофанович Шумицкие в счастье и согласии. «Дед очень любил бабушку. Когда она умерла, он сказал: «Без нее и года не проживу». Меньше года он и прожил».

— Как отнеслись бы дед с бабкой к твоей затее?

— Дед, прищурясь, спросил бы: «Дойдешь ли?» Бабушка стала бы отговаривать… Мое упрямство — от деда. А стихи и все в душе, что с годами не хотелось бы растерять, — от бабки…

Юрий служил в армии. После окончил университет, выбрав для профессии журналистику.

Последние годы работает на радиостанции «Океан». «Рассказывал морякам и рыбакам о суше. О разных делах на ней. Они знают мой голос…»