Полное собрание сочинений. Том 14. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть вторая

Никто не откликнулся ему, и Пьер, который в это время нечаянно встретился с остановившимися на его лице глазами Мервиля, поспешил [2630]податься назад.

— Je vous le disais bien, capitaine, — продолжал Кадор, — que vous ne trouveriez que des f’.. moujiks dans cette... de quartier. Il faudra se faire entendre par des signes avec ces sauvages de terre ferme.

— Je reste ici tout de m^eme, [2631]— кротким и ленивым голосом отвечал Мервиль.

— Ah, bonne chance, la petite sauvage. J’irai voir `a cot'e, [2632]— и Кадор, бренча саблей и прокричав что-то конным французам, стоявшим у калитки, вышел опять на улицу.

Мервиль пошел в дом. В то время, как он по сеням подходил к двери в коридор, из-за дверей кухни опять послышался пьяный голос Макара Алексеевича, и не успел француз [2633]дойти до коридора, как из дверей, очевидно вырвавшись от Герасима, высунулся Макар Алексеевич с мушкетоном в руках. Мервиль обернулся и в это же мгновение Макар Алексеевич, прокричав что-то бессмысленно, прицелился в француза и выстрелил. Но в то же мгновение, как он прицеливался, Пьер, [2634]только что пропустивший мимо себя француза и стоявший у дверей, бросился на пьяного и вырвал у него мушкетон в самый тот момент, как раздался оглушивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел, всадивший пулю в потолок.

Макара Алексеевича так отдало выстрелом из заржавелого мушкетона, что он упал, женщины завизжали в темноте сеней, наполненных дымом. Пьер бросился к нему.

— Vous n’^etes pas bless'e? [2635]

Бледный, испуганный офицер [2636]в первую минуту не мог опомниться. Он [2637]видел движение Пьера и не понимал, что всё это значило.

Но не успел Пьер договорить, как в сени вбежал с кровью налившимся решительным лицом и с пистолетом в руке сопутствуемый солдатом Кадор, услыхавший выстрел.

— Je vous le disais bien, [2638]— закричал он, подбегая к Пьеру, так как Пьер был единственный человек, оставшийся в сенях после выстрела, и направляя ему в голову пистолет с взведенным курком, от которого Пьер, морщась, старался отклониться.

— Faut-il que je lui casse le cr^ane, capitaine? Tout de suite ou bien... C’est lui qui a tir'e?

— Mais non, au contraire, [2639]— говорил Мервиль.

— Quand j’ai vu cette vilaine face, je me suis dit... [2640]— говорил он, не спуская пистолета.

— Mais au contraire, c’est lui qui m’a sauv'e la vie...

— Une vilaine face, capitaine. Ces gredins de moujiks doivent ^etre men'es ferme... [2641]

Хотя, наконец, Кадор, казалось, понял, в чем дело, и спустил курок пистолета, он продолжал строгим, жестким и величественным видом поглядывать на Пьера.

— A bah! alors c’est diff'erent, [2642]— сказал он наконец.

— Vous dites qu’il parle francais. Parlez vous francais, mon gros? [2643]— обратился он к Пьеру. Пьер, пожав плечами, молча обратился к Мервилю.

— Mais quand je vous dis... [2644]

— Tant pis, [2645]— сердито перебил его Кадор. — Et bien, ca vous regarde, capitaine, — сказал он, — mais si par hasard vous aviez besoin de moi, vous n’avez qu’`a me faire savoir. Je les vu `a l’'oeuvre ces gredins de moujiks `a Smolensk, capitaine, [2646]— и, бросив внушительно строгий взгляд Пьеру, он ушел занимать себе квартиру.

Мервиль, как бы извиняясь за грубость своего товарища, взял Пьера под руку и пошел с ним в дом.

— C’est un bon garcon, ce Cadore, mais vous savez `a la guerre comme `a la guerre. 'Eh bien, mon cher, sans vous je risquais de manquer le plus beau moment de la campagne. [2647]

Несмотря на видимое желание Мервиля поговорить с Пьером, обласкать его и выказать свою благодарность за спасение жизни, его, видимо, занимал более какой-то другой вопрос, который мешал ему удовлетворить этому желанию.

— Qui que vous soyez, vous comprenez que je me sens li'e `a vous par des liens indissolubles. Disposez de moi, [2648]— сказал он Пьеру. — Le moindre que nous puissions faire c’est de nous connaitre l’un l’autre, [2649]— сказал он. Он назвал свою фамилию и вопросительно посмотрел на Пьера.

— Вы меня извините, что я не могу сказать вам своего имени, — сказал Пьер, но не успел он договорить, как Мервиль поднял руки, говоря, что он не хочет и не требует этого.

— Но это — ваш дом? — сказал он. Пьер отвечал отрицательно, и наступило молчание, во время которого, как казалось Пьеру, француз беспокойно оглядывался.

— Но вы дома, я разумею, вы нанимаете?

— Да и нет, но...

Опять молчание, во время которого Мервиль оглядывался и вдруг с скорбной и стыдливой улыбкой он сказал:

— Mon cher, je meurs de faim, est ce que vous ne pourriez me donner quelque chose?.. [2650]

Последнее чувство враждебности к Мервилю, которое оставалось еще в душе Пьера, исчезло при этих словах. Он пошел к Герасиму и попросил его подать поесть и выпить того, что было. [2651]

Новая глава