Полное собрание сочинений. Том 16

В дальнейшем тексте содержатся существенные отличия от законченной редакции. Окончание Бородинского сражения показано так же, как и начало его, через впечатления Пьера, который «устал, устал физически и. нравственно», и он не мог «ни двигаться, ни думать, ни соображать. На всех лицах, которые он видел, одинаково на тех, которые шли туда и которые возвращались, была видна такая же усталость, упадок сил и сомнение в том, что они делали». Рассказ о Пьере прерывается авторским отступлением, основная мысль которого сохранилась и в окончательной редакции: «Русские отступали с половины позиции, но стояли так же твердо и стреляли остающимися зарядами». Далее эта мысль вновь повторена. После того как Наполеон «с покрасневшим от насморка носом выехал за Шевардинский редут» и, глядя на «густые колонны русских», распорядился продолжать бой, «350 орудий продолжали бить, отрывать руки и ноги, и головы у столпившихся и неподвижных русских». Так закончилась глава о Бородинском сражении в первой редакции романа. Роль русского войска, как героя в войне 1812 г., определена, таким образом, с первой редакции романа.

После авторского отступления рассказ возвратился к Пьеру, который продолжал сидеть на брошенной оси; «скулы его прыгали, и он смотрел на людей, не узнавая их. Он слышал, что Кутайсов убит, Багратион убит, Болконский убит. Он хотел заговорить с знакомым адъютантом, проехавшим мимо, и слезы помешали ему говорить. Берейтор нашел его ввечеру, прислоненного к дереву с устремленными вперед глазами». Приездом Пьера из Бородина в Можайск, где в то же время находился раненый князь Андрей, вероятно, заканчивалась седьмая часть первой редакции романа.

Далее по копии можно восстановить еще отрывок, но нет уверенности, следовал ли он непосредственно после картины Бородинского сражения, или была еще промежуточная глава. Отрывок начинается с событий, наступивших после Бородинского сражения: «Истина о том, что Москва будет оставлена неприятелю, мгновенно стала известна». Прежде чем продолжить действие романа, Толстой дает в кратком отступлении анализ происходящего. «Тот общий ход дел, — пишет Толстой, — состоящий в том, во-первых, что в Бородинском сражении, несмотря на самопожертвование войска, ставшего поперек дороги, не мог быть удержан, во-вторых, что во всё время отступления до Москвы происходило колебание в вопросе о том, дать или не дать еще сражение, и, в-третьих наконец, что решено было отдать Москву — этот ход дел без всяких непосредственных сообщений от главнокомандующего совершенно верно отразился в сознании народа Москвы. Всё, что совершилось, вытекало из сущности самого дела, сознание которого лежит в массах». Это краткое отступление можно рассматривать как зародыш будущих рассуждений автора о движущих силах истории. Высказав свою точку зрения, Толстой продолжил действие, описав очень коротко, местами конспективно, выезд жителей из Москвы, сборы Ростовых, довольно подробно и по содержанию близко к окончательной редакции сцену прибытия раненых во двор дома Ростовых и участие Наташи: «...как только Наташа с охотником взялась переносить раненых в дом, кормить, поить их», так изо всех домов и от толпы «высыпались люди и последовали ее примеру». И этот поступок Наташи так взволновал ее родителей, что граф Ростов закричал «громко, весело: «Швыряй, к чорту, с подвод, накладывай раненых». Особо остановился Толстой на Соне, которая была счастлива. «Ей ни раненые, ни Москва, ни отечество не нужны были ни на грош. Ей нужно было счастье семьи, дома, в котором она жила». На следующий день к Ростовым привезли еще раненых, и среди них были князь Андрей и Тимохин. Князь Андрей лежал без памяти, а Наташа «не знала, кто лежит, умирая, около нее». В этот же день Пьер, твердо решивший оставаться в Москве и убить Наполеона, «виновника всех злодеяний», поехал к Растопчину узнать «об общем ходе дел». Дальнейший текст установить не удается, но по последующей рукописи можно предположить, что, проезжая мимо дома Ростовых, Пьер зашел к ним.

Сохранившееся продолжение автографа ²⁴⁵начинается с того момента, когда Пьер сидит у Ростовых. Теперь, когда «все на краю гроба», Пьер решил признаться Наташе в своей сильной любви к ней, и «не успела еще Наташа ответить ему, как он уже убежал». После этого последовал задушевный разговор Наташи с Соней, признание Наташи, что она никогда не любила князя Андрея «всей душой, всей внутренностью», Курагина «совсем не любила» и что чувство вины перед князем Андреем и то, что она не знает, счастлив ли он, омрачает ее жизнь. На этом заканчивается рассказ о Москве перед занятием ее французами.

Дальше в первой редакции становится меньше законченных художественных картин, повествовательная форма чаще сменяется конспективным изложением. Толстой как будто торопится довести до конца остов произведения, чтобы затем приступить к переработке и отделке. На полях чаще появляются краткие записи, конспекты, намечающие содержание дальнейшей работы.