Полное собрание сочинений. Том 17. Март 1908 — июнь 1909

Спрашивается: решен ли русской историей вопрос о том или ином пути? Меньшевики не понимают этого вопроса, боятся ставить его, обходят его, не сознавая, что обходить этот вопрос – значит фактически в своей политике идти в хвосте либеральной буржуазии. Мы думаем, что русская история еще не решила этого вопроса, что решит его борьба классов в течение ближайших лет, что первая кампания нашей буржуазной революции (1905–1907 годы) неопровержимо доказала полную шаткость и контрреволюционность нашей буржуазии, доказала способность нашего пролетариата быть вождем победоносной революции, доказала способность демократических масс крестьянства помочь пролетариату сделать эту революцию победоносной. И здесь мы встречаем опять-таки чисто либеральную точку зрения меньшевиков на наше трудовическое крестьянство. Трудовики полны мелкобуржуазных утопий, их борьба за землю идет во имя нелепых и реакционных лозунгов социализации земли или уравнительного пользования ею – говорят меньшевики; – «следовательно», трудовицкая борьба за землю ослабляет борьбу за волю, победа трудовиков была бы реакционной победой деревни над городом, – вот к чему сводятся и рассуждения Мартынова в № 10–11 «Голоса С.-Д.» и рассуждения Мартова в сборнике «Общественное движение в России в начале XX века».

Такая оценка трудовицкого крестьянства – не менее безобразное искажение марксизма, чем вышеприведенные рассуждения о буржуазной революции. Это – худшее доктринерство, если марксист не умеет разобрать реального значения революционной борьбы против всего современного помещичьего землевладения под оболочкой народнической доктрины, действительно нелепой, мечтательной и реакционной, при оценке ее как социалистической доктрины. Меньшевики проявляют поразительную слепоту и непонимание диалектики марксизма, не видя того, что при условиях жизни русского крестьянства его буржуазно-демократическая революционность не смогла идеологически выразиться иначе, как в форме «веры» во всеспасающее действие земельного по-равнения. «То, что фальшиво в формально-экономическом смысле, может быть истиной во всемирно-историческом смысле»{157}, – этих слов Энгельса никогда не могли понять наши меньшевики. Разоблачая фальшь народнической доктрины, они, как педанты, закрывали глаза на истину современной борьбы в современной буржуазной революции, выражаемую этими quasi [74]-социалистическими доктринами.

Мы же говорим: решительная борьба с quasi-социалистическими доктринами трудовиков, с.-р., н.-с. и К^о, и прямое, твердое признание союза пролетариата с революционным крестьянством в буржуазной революции. Победа этой революции развеет как дым доктрину о всеспасающем действии земельного поравнения, но массы крестьянства в теперешней борьбе выражают этой доктриной именно широту, силу, смелость, увлечение, искренность и непобедимость своего исторического действия, ведущего к очищению России от всех и всяких остатков крепостничества.

Буржуазия левеет, долой трудовицкий утопизм, да здравствует поддержка буржуазии, – рассуждают меньшевики. Буржуазия левеет, – скажем мы, – значит накапливается новый порох в пороховнице русской революции. Если сегодня Крестовниковы говорят: «Россия больна», – то это значит, что завтра выступит социалистический пролетариат, ведущий за собой демократическое крестьянство, и скажет: «мы ее вылечим!».

«Пролетарий» № 44, 8 (21) апреля 1909 г.

Печатается по тексту газеты «Пролетарий»

Об отношения рабочей партии к религии

Речь депутата Суркова в Государственной думе при обсуждении сметы синода и прения в нашей думской фракции при обсуждении проекта этой речи, печатаемые нами ниже, подняли чрезвычайно важный и злободневный как раз в настоящее время вопрос{158}. Интерес ко всему, что связано с религией, несомненно, охватил ныне широкие круги «общества» и проник в ряды интеллигенции, близкой к рабочему движению, а также в известные рабочие круги. Социал-демократия безусловно обязана выступить с изложением своего отношения к религии.