Читаем Полное собрание сочинений. Том 17 полностью

Про несчастье свое она узнала въ Москв. Это было въ начал Іюня 1818 года. Въ этомъ 1818 году они съ мужемъ и дтьми дожили въ Москв до начала іюня. Мальчики сдавали экзамены. Передъ концомъ экзаменовъ Князь Василій едоровичъ ухалъ въ Новгородъ окончить покупку Голицынскаго имнія и осмотрть свое родовое, то, къ которому онъ прикупалъ Голицынское имніе. Онъ къ 15-му долженъ былъ вернуться, чтобы со всмъ семействомъ хать въ Орловскую деревню, гд они всегда проводили лто. Княгиня Марья Яковлевна была въ комнат свекрови, старой 80-тилтней старушки, жившей съ сыномъ, и присутствовала при, всегда нсколько больныхъ материнскому сердцу, предпочтительныхъ ласкахъ, которыя бабушка оказывала старшему внуку Саш. Оба юноши, вернувшись съ экзаменовъ, были въ комнат бабушки. — Старшій сидлъ подл бабушки и старался понятно и ловко отвчать на странные вопросы бабушки, разспрашивавшей объ экзамен, и беспрестанно оглядывался на мать. Онъ понималъ, казалось, непріятное чувство матери за то, что бабушка говорила только съ нимъ, и старался разсказать про брата. Мать видла это и цнила его за это, но все-таки ей милй былъ этотъ здоровый, налитой кровью едя, который хмурился, мялъ руками все, что попадалось, и, казалось, только ждалъ того, когда имъ можно будетъ уйти. Мать видла это и думала: Саша хорошъ, разумется, онъ и добръ и уменъ, но онъ найдется, онъ суметъ, и его вс полюбятъ, a едю никто, кром меня, не понимаетъ. Всякій на его мст завидовалъ бы брату, а у него и мста нтъ въ сердц для зависти, — онъ только всхъ любитъ. —

— Ты, батюшка, мой табакъ не просыпай, — обратилась къ нему бабушка, протягивая старческую, съ узловатыми сизыми жилами [руку] къ табатерк, которой онъ игралъ.

Онъ хотлъ подхватить падающую табатерку, но она проскользнула, и онъ поймалъ ее, прижавъ подбородкомъ къ столу.

— Вотъ ты бы лучше учился какъ братъ, а то все балуешься, — сказала она.

едя хотлъ отвчать, но ему такъ смшно показалось, какъ онъ удержалъ табакерку; что онъ засмялся, отъ смха чихнулъ и засмялся еще больше; взглянулъ на мать. Мать не могла не улыбнуться, и онъ залился хохотомъ, который невольно сообщился брату, матери и потомъ самой бабушк и горничной Даш, которая всегда съ вязаньемъ сидла у бабушки. —

— Вчно шалости! Даша, убери табакъ, — утирая слезы смха, сказала бабушка.

Въ это самое время Марья Яковлевна услыхала скрипъ сапогъ быстро подходившаго къ двери человка и, оглянувшись, увидала Семена Иваныча Езыкова, съ блднымъ, испуганнымъ лицомъ, длавшаго ей знаки.

Семенъ Иванычъ былъ пріятель Князя. Онъ былъ сынъ бднаго помщика и воспитывался съ нимъ въ дом стараго князя. Онъ жилъ въ деревн, а теперь, пріхавъ въ Москву, гостилъ въ дом князя.

Она вышла къ нему.

— Княгиня, матушка! Я боюсь, что что-то нехорошо.

едя выбжалъ и, подбжавъ сзади Языкова и не замчая его лица и лица матери, сталъ, держась за поясъ Языкова, прыгать надъ нимъ, разставляя ноги. —

— Ну тебя, ступай!

— Бабушка спрашиваетъ, что такое.

— Ничего, ничего не говори, скажи, что Машинька это (экономка) позвала.

— Ну, я не пойду.

еклуша, другая двушка бабушки, выбжала спросить, что такое.

— Ничего, ничего, — сказала Княгиня и быстрыми шагами пошла съ Семеномъ Иванычемъ къ передней. —

— А вотъ что такое, вотъ что такое! —послышался сзади голосъ еди, и застнчивый радостный визгъ хорошенькой еклуши, и звуки поцлуевъ послышались сзади.

Въ одно и то же время Княгиня услыхала этотъ визгъ еклуши и слова Семена Иваныча о томъ, что наврно съ нимъ (съ Княземъ) что-нибудь случилось. И эти два впечатлнія слились въ одно. (Вотъ что рассказалъ Семенъ Иванычъ.)

На крыльцо пришла нищая и потребовала барыню. Семенъ Иванычъ вышелъ къ ней, и нищая передала бумаги. «Велно отдать».

— Отъ кого?

— Велно отдать, —повторила она.

«Я взялъ и только открылъ, вижу князевы вексели, контрактъ, его закладочка. Я выбжалъ къ ней. Ее уже нтъ. Послалъ искать. Не нашли. Случилось что-нибудь».

Къ вечеру неизвстность прекратилась. Матюша, одинъ изъ камердинеровъ Князя — ихъ было два — Матюша и Петруша, два брата, — прискакалъ въ Москву съ извстіемъ, что князь умеръ въ Новгород. Онъ шелъ по улиц, упалъ, и не успли донести его, какъ онъ умеръ. Денегъ, говорилъ Матюша, ничего не нашли, кром кошелька съ двойчаткомъ-орхомъ и двумя монетками.

* [ТРУЖДАЮЩИЕСЯ И ОБРЕМЕНЕННЫЕ.]

(1879 г.)

№ 1.

1757 годъ.

1.

Князь Василій Николаевичъ Горчаковъ родился 20 Мая 1757 года въ Московской губерніи сел Вяземскомъ. — Родители его были Князь Николай Ивановичъ и Княгиня Наталья Петровна, урожденная Рябинина. Князь Николай Ивановичъ былъ376 женатъ 8-й годъ; но Богъ не давалъ ему дтей. Т, которыя рожались, не стояли. Княгиня родила 4-хъ, но вс умерли, не доживъ до года.

Теперь, ожидая рожденія этаго ребенка, родители по совту богомольной матушки, матери Князя, заказали икону съ 4-мя рожествами на ней и по совту странника Кирилушки общались взять кумовей, которыхъ имена и ангелы были бы одни и тже съ родителями.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман