Полное собрание сочинений. Том 18. Посиделки на закате

Почуяв расставанье, отчаянно лает Дружок. Уже привыкшая к неожиданным появленьям гостей и к спешному их отбытию, на этот раз Агафья на горке не остается, а семенит к вертолету. И не в сторонке, пригибаясь от ветра, машет рукой, а подбегает к кабине проститься с летчиками — понимает: от летчиков много зависит ее таежное бытие. У вертолета она кажется маленьким ребенком возле громадной игрушки.

Улетаем из распадка между горами. На карте охотоведа — «не забыть бы кого» — помечены точки в тайге, где ждут нас охотники.

Вот один из них. Из-за боязни, что винтовым ветром унесет поклажу, он ложится на кучу мешков и свертков, обхватив все руками. Опять собака, лыжи, ящики и мешки летят в открытые двери. Сам охотник в шинельного сукна куртке одичавшими глазами оглядывает всех, словно не верит, что снова среди людей. «Ребята, дайте я вас всех обниму!» Хлопанье по спине, соленые шутки, угощение табаком. Четыре месяца — довольно для человека, чтобы остро затосковать по дому, по человеческому голосу…

Еще один в серой суконной куртке. Великан. Сплоховал с укладкой вещей. Легкий мешок, возможно, как раз с соболиными шкурками, стремительная поземка понесла, понесла… Остановился мешок у кромки кустов. Больно видеть: охотник не идет, а плывет, утопая по самые плечи в снегу, к унесенной поклаже. Мы ничем не можем ему помочь, не можем уменьшить ветер — вертолет висит над снежной подушкой.

«Бывает. Не в первый раз», — успокаивает всех охотовед. И правда, все образовалось. Великан швыряет в машину злополучный мешок, подсаживает собак и следом за ними ставит сколоченный из тонких кедровых плах ящик. «Угадайте — что?» Открывает крышку. В ящике семь черно-белых толстых щенят. «Вика и Карабас нагуляли!»

Без приключений, точно по графику опустились в тринадцати таежных точках. Вертолет забит грузом от пола до потолка. Тесно так, что последние двадцать минут полета я стою на одной ноге.

— Вот и опустела тайга, — говорит задумчиво Ерофей, глядя на плывущие вдоль Абакана заснеженные ельники. Но спохватывается. — Как же опустела, не опустела… Не договаривает, знает: я вполне понимаю, что он хочет сказать.

Мы улетаем, Агафья вышла нас провожать.

* * *

Р. S. Этот «отчет» был уже подготовлен к печати, когда пришло опубликованное газетами сообщение. «Агафья Лыкова подала сигнал SOS…» Далее говорилось о ее болезнях и о том, что вертолет из-за дороговизны лететь не может. Я подумал: случилось то, что должно было случиться. Но по какой причине Агафья «дернула за веревочку»? Что-то серьезное или дитя тайги, не ведая о наших житейских трудностях, без крайней нужды потянулось к сигналу. Обеспокоенный, я позвонил в Абакан Николаю Николаевичу Савушкину. Он ответил через два часа: «В абаканском порту сказали: «Никакого сигнала бедствия по спутниковой связи не проходило». Остается только гадать, где зародилась тревожная весть и имеет ли к ней отношение Агафья.

 _{Фото автора. 13 февраля 1993 г.}

Не все мороза боятся

(Окно в природу)

Приметой морозного тихого дня много лет служит для меня ворона. На нашем дворе есть у птицы любимое место для созерцанья окрестностей. И если ворона сидит пухлым шаром, значит, неветрено и морозно. Так же, присмотритесь, защищают себя от мороза и воробьи, сороки, синицы, снегири, совы. Воздух — лучший после вакуума теплоизолятор, и природа это учла, — звериный мех и птичьи перья, если их распушить, образуют «футляр» из воздуха. Таким же способом когда-то согревался и человек-«гусиная кожа» и вставание дыбом на ней волосков на это указывает.

В разных местах Земли разность тепла и холода очень большая. В Антарктиде морозы за 70 — обычное дело. Рекорд африканской жары — 58 градусов в тени. При таких температурах лишь человек, создавая вокруг себя искусственную среду, способен выжить. В последние годы, правда, выяснилось: в абсолютно безжизненных на первый взгляд антарктических снегах обитает более сорока мелких животных, главным образом насекомые.

Как-то мы рассуждали о том, как животные, приспосабливаясь к экстремальным для них условиям, прячутся от жары и от холода в норы, в снег, забираются (в пустынях) охладиться на ветки растений, при морозе сбиваются в плотные группы в дуплах. Сегодня расскажем о физиологических приспособлениях переносить крайние температуры. Одна из них: «отключиться» от жизни — впасть в спячку, когда все процессы в организме до крайности замедляются, почти замирают (ежик, сурок, змеи, черепахи, некоторые рыбы, многие насекомые).