Полное собрание сочинений. Том 2. 1895–1897

Поэтому весьма комичны те народники, которые думают, что указания на мелкобуржуазность делаются лишь с целью сказать что-либо особенно ядовитое, что это – простой полемический прием. Таким отношением они показывают непонимание общих воззрений их противников, а главное, – непонимание самых основ той критики капитализма, с которой они все «согласны», и ее отличия от сентиментальной и мелкобуржуазной критики. Одно уже усиленное стремление обойти самый вопрос об этих последних видах критики, о существовании их в Западной Европе, об отношении их к критике научной показывает наглядно, почему народники не хотят понять этого отличия [117].

Поясним сказанное примером. В библиографическом отделе «Русской Мысли» {60} за 1896 г. № 5 (стр. 229 и сл.) идет речь о том, что «в последнее время выступила и с поразительной быстротой растет группа» среди интеллигенции, относящаяся с принципиальной и безусловной враждебностью к народничеству. Г-н рецензент указывает в самых кратких чертах на причины и характер этой враждебности, и нельзя не отметить с признательностью, что он излагает при этом вполне точно суть враждебной народничеству точки зрения [118]. Г-н рецензент не разделяет этой точки зрения. Он не понимает, чтобы идеи о классовых интересах и т. д. обязывали нас отрицать «народные идеалы» («просто народные, а не народнические»; ibid., с. 229), состоящие-де в благосостоянии, свободе и сознательности крестьянства, т. е. большинства населения.

«Нам возразят, конечно, – говорит г. рецензент, – как возражали и другим, что идеалы автора-крестьянина (речь шла о высказанных одним крестьянином пожеланиях) мелкобуржуазные и что потому наша литература и являлась до сих пор представительницей и защитницей интересов мелкой буржуазии. Но ведь это же просто жупел, и кого, кроме лиц, обладающих мировоззрением и умственными навыками замоскворецкой купчихи, этим жупелом испугать можно?..»

Сильно сказано! Но послушаем дальше:

«… Основной критерий как условий человеческого общежития, так и сознательных общественных мероприятий состоит ведь не в экономических категориях, да притом еще заимствованных из чуждых стране, при иных обстоятельствах сложившихся, условий, а в счастье и благосостоянии, как материальном, так и духовном, большинства населения. И если известный уклад жизни и известные мероприятия для поддержания и развития такого уклада ведут к этому счастью, то называйте их мелкобуржуазными или как-нибудь иначе, – дело от этого не изменится: они – этот уклад жизни и эти мероприятия – будут все-таки существенно прогрессивными и по тому самому и будут представлять высший идеал, доступный для общества при данных условиях и в данном его состоянии» (ib., 229–230 стр., курсив автора).

Неужели г. рецензент не видит, что он, в пылу полемического задора, перепрыгнул через вопрос?